Гомер

текста с этим значением только 10. Все остальные тексты в «Одиссее» с этим термином

относятся к самым разнообразным случаям и событиям человеческой жизни. Тот же

термин в нарицательном значении в «Илиаде» – 24 раза, а в «Одиссее» – 52 раза. Текстов с

нарицательным и в то же время с персонифицированным значением в «Илиаде» – 22, а в

«Одиссее» – 9 (из этих последних 3 вряд ли содержат персонификацию) . Из этого

подсчета как будто бы вытекает, что в «Одиссее» в сравнении с «Илиадой» преобладает,

во-первых, отвлеченное значение вместо персонификации, а во-вторых, значение это здесь

расширяется и далеко уходит за пределы только «смерти» или «гибели». Что же касается

термина aisa, то в «Илиаде» из 25 текстов 8-10 содержит значение «смерти», в «Одиссее»

же из 16 текстов с тем же значением – 3-6. Таким образом, значение термина a'isa

эволюционирует у Гомера в том же направлении, что и moira.42) Термины morsimos, morimos и aisimos означают «роковой» и содержат те же оттенки значения. В связи с

отражением у Гомера разных периодов мифологии судьбы отметим, что работа Э. Лейтцке

«Мойра и божества в древнегреческом эпосе» (1930) представляет собою шаг назад в

сравнении с работами Э. Хедена (1912) и П. Кауэра (19213). Лейтцке собрал огромный

текстовой материал по данным вопросам из Гомера, Гесиода и гомеровских гимнов и

большею частью весьма убедительно выясняет значение каждого относящегося сюда

термина: мойра, айса, потмос, даймон, неопределенный бог и др. Большинство этих

терминов у него удачно сгруппировано и позволяет быстро обозреть большое количество

текстов. Тем не менее, подводя итоги своему исследованию по Гомеру (стр. 56-65), он

оставляет всю гомеровскую путаницу в терминологии судьбы в ее чистом виде и не

старается объяснить ее путем какого-либо систематического разбора или исторически.

[340]

Только исторический анализ может внести в гомеровскую тер минологию судьбы

необходимую ясность. У Лейтцке весь этот терминологический хаос остается без всякого

исторического освещения, и потому работа его не может претендовать на до статочное

разрешение всей этой трудной проблемы.43)

14. Судьба и действительность. Эстетическую идею и исторические напластования

в гомеровском представлении судьбы необходимо объединить в одно целое. Если анализ

судьбы у Гомера с эстетической точки зрения привел нас к гомеровской абсолютизации

внешней и непосредственной видимости, то анализ исторических напластований в

представлениях о судьбе приводит теперь к установлению у Гомера разных типов

отношения к действительности. И если началось это отношение с абсолютной мифологии

и полного подчинения человека судьбе, то кончилось оно освобождением человека от

общинно-родовых авторитетов, т. е. освобождением его от безусловной власти мифа и

судьбы и кануном греческой, уже вполне светской натурфилософии.

Судьба, следовательно, у Гомера не только есть сама же действительность, но вместе

с этой действительностью имеет также и свою историю. Таким образом, в результате

анализа исторических напластований в представлении Гомера о судьбе мы получаем более

широкое учение о судьбе, настолько широкое, что оно делает возможным любую

самостоятельность человеческого индивидуума и человеческого общества, вплоть до

полного освобождения и гуманистически-цивилизаторской независимости свободного

мышления вообще. В заключение приведем замечательное высказывание Белинского о

судьбе у Гомера, которое поражает своей большой проницательностью и весьма

отчетливым сознанием связи эпического стиля с реалистическим пониманием судьбы.

Белинский пишет:44) «Что же такое эта «судьба», которой трепещут люди и которой

беспрекословно повинуются сами боги? Это понятие греков о том, что мы, новейшие,

называем разумной необходимостью, законами действительности, соотношением между

причинами и следствием, словом, – объективное действие, которое развивается и идет

себе, движимое внутреннею силой своей разумности, подобно паровой машине, – идет не

останавливаясь и не совращаясь с пути, встречается ли ей человек, которого она может

раздавить, или каменный утес, о который она сама может разбиться». Гомеровское

воззрение на судьбу есть первая в истории материалистическая философия.

III. Общие итоги.

Подведем некоторые итоги.

1. Мифология. Художественная действительность у Гомера есть отражение и

переработка общинно-родовой эпохи. Но последняя, желая объяснить природу и мир,

переносит на них наиболее понятные в то время общинно-родовые отношения, в