Голубой лабиринт

Марго потеряла дар речи. Она попросту не могла поверить в свою удачу.

— Хм, и как я могу получить к ним доступ?

— Вы не можете.

— Но они нужны мне для исследований.

Лицо Йоргенсена сделалось сочувствующим.

— Моя дорогая девочка, — начал он, — доступ к Хранилищу гербария для музейных кураторов строго ограничен, и возможен только с письменного разрешения самого директора, — а далее его голос приобрел назидательный тон. — Эти вымершие растения очень хрупкие, и просто могут не перенести обращения неопытных специалистов.

— Но я же не неопытный дилетант! Я этнофармаколог, и у меня есть веская причина — очень веская причина — изучить этот образец.

Кустистые брови Йоргенсена вновь взлетели вверх.

— И что же это за причина?

— Я… эм… провожу исследование медицины XIX века.

— Минуточку, — перебил ее Йоргенсен, — Теперь я вспомнил, где упоминалось ваше имя!

Иссохшая рука потянулась и извлекла лист из верхней стопки бумаг.

— Недавно я получил сообщение об изменении вашего статуса здесь, в музее.

Марго резко выпрямилась.

— Что?

Йоргенсен взглянул на документ, а затем протянул его ей.

— Смотрите сами.

Это было уведомление от доктора Фрисби для всех сотрудников кафедры ботаники. И оно оказалось весьма кратким:

«Пожалуйста, обратите внимание на изменение статуса в отношении внешнего исследователя доктора Марго Грин, этнофармаколога работающего в институте Пирсона. Ее права доступа к коллекциям были понижены с уровня 1 до уровня 5. Изменения вступают в силу немедленно».

Марго хорошо знала, как эту небольшую записку перевести с бюрократического языка: доступ «уровень 5» означал фактически полное отсутствие доступа.

— Когда вы получили это?

— Сегодня утром.

— Почему же вы не сказали об этом раньше?

— В последние дни я не обращал особого внимания на подобные документы. Это чудо, что я вообще о нем вспомнил. Знаете ли, мне восемьдесят пять лет, и память моя уже не та, что раньше.

Марго села в кресло, пытаясь взять под контроль свои чувства. Выражение злости перед Йоргенсеном ни к чему хорошему не приведет. «Лучше быть честной», — подумала она.

— Доктор Йоргенсен, у меня есть друг, который серьезно болен. На самом деле, он умирает.

Медленный, заинтересованный кивок.

— Единственное, что может его спасти — это экстракт из этого растения. Американской тисмии.

Йоргенсен нахмурился.

— Моя дорогая девочка... — начал он. Марго с трудом сглотнула: подобное обращение выводило ее из себя, — вы же не можете говорить это всерьез. Если это растение действительно может спасти его жизнь, могу ли я увидеть медицинское заключение на этот счет, подписанное его лечащим врачом?

— Позвольте мне объяснить. Мой друг был отравлен веществом, которого давно нет в медицинском обороте. Но в архивах изобретателя этого яда мы нашли формулу противоядия, и экстракт американской тисмии должен входить в его состав. Об этом не знает ни один врач на земле.

— Простите, но это звучит как полная чушь.

— Я обещаю...

— Но даже если бы это было законно, — продолжил он, перебив ее, — я никогда бы не допустил уничтожения образца исчезнувшего растения — последнего в своем роде — для создания одной порции лекарства. В чем ценность обычной человеческой жизни перед лицом последнего существующего экземпляра вымершего растения?

— Вы... — Марго взглянула на его лицо, перекошенное явными признаками крайнего неодобрения. Она была поражена его фразой, которой он так обыденно выразил то, что научный образец стоит больше, чем человеческая жизнь. Она сделала вывод, что никогда не сможет понять этого человека.

Марго лихорадочно размышляла. Она посещала Хранилище гербария много лет назад и помнила, что фактически его вход был защищен только кодовым замком. Комбинации таких замков в целях безопасности менялись на регулярной основе. Она посмотрела на Йоргенсена. Он скрестил руки на груди и нахмурился, глядя на нее и ожидая, пока она закончит то, что начала говорить.

Он сказал, что его память стала не столь острой, как в былые дни. Эта деталь сейчас имела ключевое значение. Марго бегло осмотрела кабинет. Наверняка, он записал комбинацию от замка Хранилища гербария, чтобы не забыть ее. Но где он мог ее зафиксировать? В книге? На его столе? Она вспомнила старый фильм Хичкока «Марни», где бизнесмен держал шифр к своему сейфу в запертом ящике рабочего стола. Записанная комбинация могла находиться в тысяче мест даже здесь, в небольшом кабинете. Марго понадеялась, что есть шанс заставить его раскрыть свой тайник.

— Доктор Грин, вам еще что-то нужно?

Марго знала, что если она быстро что-нибудь не придумает, то никогда не попадет в это хранилище... и Пендергаст умрет. Ставки были слишком высоки.

Она пристально посмотрела на Йоргенсена.