Голубой лабиринт

Марго молчала, ожидая продолжения. Констанс никогда добровольно не делилась информацией о себе, Марго почти ничего о ней не знала. Много раз она задавалась вопросом, откуда взялась эта девушка и какие у нее отношения с Пендергастом. Констанс Грин всегда держалась отстраненно и холодно, но сейчас вдруг ее голос сделался мягким, словно она находилась на исповеди.

— Доктор Ленг питал распространенный интерес к определенной области химии. Я иногда выступала в качестве его ассистентки. И помогала ему с экспериментами.

— Когда это было? — спросила Марго. Все это казалось странным: Констанс выглядела чуть старше двадцати, а подопечной Пендергаста она уже была в течение нескольких лет.

— Давным-давно. Я была совсем еще ребенком.

— О, — Марго помолчала. — И какие отрасли химии интересовали этого доктор Ленга?

— Кислоты, — ответила Констанс и слегка улыбнулась: далекой, почти ностальгической улыбкой.

55

Йоргенсен грозился уйти в отставку еще тогда, когда Марго Грин была аспиранткой в Музее Естественной Истории. Эти угрозы сыпались на администрацию и персонал из года в год, а тем временем он продолжал занимать кабинет, из которого, казалось, никогда не выходил. Создавалось впечатление, что он даже не возвращался домой — если у него вообще был дом.

Марго застыла у полуоткрытой двери кабинета Йоргенсена, не решаясь постучать — она помнила, как он вечно ворчал на всех, кто отваживался его побеспокоить. Со своего ракурса Марго видела, что старик сейчас был занят каким-то исследованием: он склонился над стручками растения и увлеченно изучал их под микроскопом. Голова его со времени аспирантской работы Марго успела полностью облысеть, но кустистые брови продолжали топорщиться в разные стороны.

Марго постучала.

— Доктор Йоргенсен? — позвала она.

Голова ученого повернулась, и пара тусклых голубых глаз уставилась на посетительницу. Он не произнес ни слова, но в его взгляде сквозило неприкрытое раздражение.

— Извините, что побеспокоила вас.

Извинения были встречены неразборчивым бормотанием. Поскольку приглашения войти не последовало, Марго вошла без него.

— Я Марго Грин, — представилась она, протягивая свою руку. — Работаю здесь.

Йоргенсен вновь что-то буркнул себе под нос и протянул свою иссохшуюся руку, отвечая на рукопожатие. В следующий миг брови его удивленно приподнялись.

— Марго Грин... Ах, да! Вы были вовлечены во всю эту ужасную историю с убийствами, — он покачал головой. — Я был другом Уиттлси, бедная старая душа.

Марго сглотнула подступивший к горлу ком и поспешила сменить тему.

— Это было давно, и я уже почти ничего не помню, — солгала она. — Я хотела бы узнать…

— Но я помню, — перебил ее Йоргенсен. — И помню вас. Странное дело: мне кажется, я недавно слышал, как в музее говорили о вас. Сейчас… когда же это было?.. — ученый осмотрелся, словно в поисках подсказки, но ничего не нашел и взглянул на посетительницу. — А что случилось с тем высокий парнем с челкой, с которым вы пошли в обход? Вы помните, ну тот, который любил звук своего собственного голоса?

Марго замешкалась.

— Он… умер.

Йоргенсен недоуменно замер на мгновение.

— Умер? — переспросил он, поджав губы. — Да-а, это были темные дни. Так много смертей. А мне казалось, вы ушли из музея. Поговаривали, что в поисках лучшей жизни.

— Ушла, — она замешкалась. — Здесь… осталось слишком много плохих воспоминаний. Сейчас я работаю в Медицинском фонде.

Последовал небольшой кивок головой, и Марго почувствовала воодушевление.

— Мне нужна ваша помощь. Несколько советов по ботанике.

— Что ж, я с удовольствием.

— Вы ведь знакомы с микрогетеротрофами?

— Да.

— Прекрасно. Меня интересует растение, называемое американской тисмией.

— Знаю такое. Оно считается исчезнувшим.

Марго сделала глубокий вдох.

— Я знаю. Просто я надеялась... скажите, возможно ли, что образец подобного микрогетеротрофа есть в коллекции музея?

Йоргенсен откинулся на спинку стула и сложил пальцы рук домиком. Марго почувствовала, что сейчас последует лекция.

— Американская тисмия, — произнес он, как будто не расслышав ее последней фразы, — в ботанических кругах была довольно популярным растением. Не только как вымерший вид, нет. Еще во времена своего существования она была одним из самых редких известных растений. Всего один ботаник сумел найти ее и взять образцы. Само же растение вымерло примерно в 1916 году, когда активно застраивалась территория Чикаго. Сейчас американская тисмия пропала без следа.

Марго притворилась, что ее заинтересовала эта мини-лекция, хотя она уже знала каждую ее деталь. Йоргенсен замолчал, так и не ответив на ее вопрос.

— Так, — неуверенно произнесла она, — вы говорите, только один ботаник смог взять образцы?

— Именно это я и сказал.

— И что же случилось с теми образцами?

Лицо Йоргенсен сморщилось от странной, почти заговорщицкой улыбки.

— Конечно же, они здесь.

— Здесь? В коллекции музея?

Кивок.

— Почему же они не указаны в онлайн каталоге?

Йоргенсен пренебрежительно махнул рукой.

— Потому что они в Хранилище гербария. Для таких образцов есть отдельный каталог.