Голубой Лабиринт (ЛП)

... Если бы только Эдмунд вернулся! У него заканчивается трехлетнее путешествие, в ходе которого он собирал целебные травы и растения в экваториальных джунглях. Я ежедневно жду прибытия его почтово-пассажирского парохода. В отличие от многих моих якобы ученых братьев, я твердо верю, что аборигены этой планеты могут научить нас многим вещам о природных средствах. Мои собственные путешествия среди равнинных индейцев научили меня так многому. Я делаю успехи, но растения, которые я тестировал до сих пор – за исключением американской тисмии, на которую я возлагаю большие надежды – не кажутся эффективными в борьбе с побочными эффектами моего проклятого тоника.

8 ноября 1905 года.

Наконец-то вернулся Эдмунд! Он привез с собой десятки самых интересных растений, которым туземцы приписывают чудодейственные целебные свойства. Искра надежды, которую я едва осмелился зародить несколько дней назад, сейчас ярко горит во мне. Работа поглощает все мое время; я не могу спать, я не могу есть – я не могу думать ни о чем другом. В противовес к списку растений, входящих в состав эликсира, у меня есть перечень эффективных компонентов нейтрализующих их, в том числе кора каскары, каломель, масло из киноа, экстракт печали Ходжсона; и экстракт американской тисмии.

Но нет времени писать – еще столько всего предстоит сделать. И очень мало времени, чтобы успеть сделать это всё – с каждым днем Станза все больше угасает. Сейчас она не более чем бледная тень самой себя. Если мне не повезет – и не повезет очень быстро – она ускользнет в царство теней.

12 ноября 1905 года.

Я потерпел неудачу.

До последнего момента я был уверен в своем успехе. Химический синтез имел прекрасно продуманный здравый смысл. Я был уверен, что разработал точный ряд и пропорцию из компонентов - перечисленных на внутренней стороне задней обложки данного журнала, - что при кипячении, будут производить настойку, способную противостоять воздействию эликсира. Я дал Станзе серию доз – бедное страдающее существо ничего не может удержать в животе – но безрезультатно. Этим очень раним утром ее страдания стали настолько нестерпимыми, что я помог ей перейти в загробный мир.

Я не буду больше писать. Я потерял то, что было самым дорогим для меня. Я больше не отягощен земным бременем. И я пишу эти последние слова, не как живое существо, а как тот, кто уже душой со своей умершей женой, и скоро присоединится к ней и телом.

Из царства мертвых,

Иезекия Комсток Пендергаст

На долгое время взгляд Констанс замер на этих последних словах. Затем, вдумчиво, она перевернула страницы - и дошла до форзаца. Там находился сложный список компонентов, растений, экстрактов и этапы подготовки, все под заголовком «Анти Āликсир: формула противоĂдиĂ».

Ниже рецепта было еще одно рукописное сообщение, но сделанное совершенно другой рукой, и гораздо более свежими чернилами – красивым, плавным подчерком, который Констанс знала действительно очень хорошо.

«Моя дорогая Констанс,

Зная твое врожденное любопытство, твой интерес к семейной истории Пендергастов, и твою склонность к изучению коллекций в подвале, я не сомневаюсь, что – в какой-то момент твоей долгой, долгой жизни – ты обнаружишь эти краткие записи.

Ты, должно быть, заметила, что этот журнал содержит довольно тревожное чтение? Конечно, ты заметила. Представь тогда, если сможешь, насколько более болезненным он стал для меня самого – хроника изысканий моего собственного отца, чтобы вылечить какой-то недуг, который он сам же и даровал моей матери, Констанс. (Тот факт, что твое имя, совпадает с ее, это, кстати, не случайность.)

Величайшая ирония заключается в том, что мой отец был очень близок к успеху. Видишь ли, согласно моему собственному анализу, его противоядие должно было подействовать. За исключением того, что он совершил крошечную ошибку. Ты думаешь, он был слишком ослеплен горем и чувством вины, чтобы заметить свой единственный маленький промах? Это становится любопытным.

Будь осторожна.

Я прощаюсь, Констанс,

Ваш преданный и т.д.

Доктор Энох Ленг.»

Глава 53

Винсент Д'Агоста откинулся на спинку стула и угрюмо посмотрел на экран своего компьютера. Уже было далеко за шесть часов вечера. Он отменил свидание с Лорой в корейском ресторанчике за углом, и был полон решимости не отступать до тех пор, пока не раскопает всё, что только возможно. Так он и сидел, глядя упрямо на экран, как будто пытался заставить его выдать что-то полезное.