Читаем Голубой карбункул полностью

VII. THE ADVENTURE OF THE BLUE CARBUNCLEАртур Конан-Дойл
I had called upon my friend Sherlock Holmes upon the second morning after Christmas, with the intention of wishing him the compliments of the season.Голубой карбункул
He was lounging upon the sofa in a purple dressing-gown, a pipe-rack within his reach upon the right, and a pile of crumpled morning papers, evidently newly studied, near at hand.На третий день Рождества зашел я к Шерлоку Холмсу, чтобы поздравить его с праздником.
Beside the couch was a wooden chair, and on the angle of the back hung a very seedy and disreputable hard-felt hat, much the worse for wear, and cracked in several places.Он лежал на кушетке в красном халате; по правую руку от него была подставка для трубок, а по левую - груда помятых утренних газет которые он, видимо, только что просматривал.
A lens and a forceps lying upon the seat of the chair suggested that the hat had been suspended in this manner for the purpose of examination.Рядом с кушеткой стоял стул, на его спинке висела сильно поношенная, потерявшая вид фетровая шляпа.
"You are engaged," said I; "perhaps I interrupt you."Холмс, должно быть очень внимательно изучал эту шляпу, так как тут же на сиденье стула лежали пинцет и лупа.
"Not at all.- Вы заняты? - сказал я.
I am glad to have a friend with whom I can discuss my results.- Я вам не помешал?
The matter is a perfectly trivial one"-he jerked his thumb in the direction of the old hat-"but there are points in connection with it which are not entirely devoid of interest and even of instruction."- Нисколько, - ответил он.
I seated myself in his armchair and warmed my hands before his crackling fire, for a sharp frost had set in, and the windows were thick with the ice crystals.- Я рад, что у меня есть друг, с которым я могу обсудить результаты некоторых моих изысканий.
"I suppose," I remarked, "that, homely as it looks, this thing has some deadly story linked on to it-that it is the clue which will guide you in the solution of some mystery and the punishment of some crime."Дельце весьма заурядное, но с этой вещью, - он ткнул большим пальцем в сторону шляпы, -связаны кое-какие любопытные и даже поучительные события.
"No, no.Я уселся в кресло и стал греть руки у камина, где потрескивал огонь.
No crime," said Sherlock Holmes, laughing.Был сильный мороз; окна покрылись плотными ледяными узорами.
"Only one of those whimsical little incidents which will happen when you have four million human beings all jostling each other within the space of a few square miles.- Хотя эта шляпа кажется очень невзрачной, она, должно быть, связана с какой-нибудь кровавой историей, - заметил я.
Amid the action and reaction of so dense a swarm of humanity, every possible combination of events may be expected to take place, and many a little problem will be presented which may be striking and bizarre without being criminal.- Очевидно, она послужит ключом к разгадке страшной тайны, и благодаря ей вам удастся изобличить и наказать преступника.
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки