Голубой горизонт

Резко выскочив на поверхность, Джим наполнил грудь воздухом. Перевернувшись на спину, кашляя и задыхаясь, он вдыхал дарующую жизнь свежесть.

Наконец он хрипло крикнул, преодолевая боль в легких:

— Мансур! Зама! Вы где? Откликнитесь, черт вас побери!

— Здесь!

Это послышался голос Мансура, и Джим посмотрел в ту сторону.

Его кузен цеплялся за наполненный водой ялик; его длинные рыжие локоны облепили лицо, как тюлений мех. И тут же над водой выскочила еще одна голова, как раз между ними.

— Зама!

Джим в два взмаха доплыл до него и приподнял его лицо над водой. Зама кашлял, выплевывая целые фонтаны морской воды и рвоты. Он попытался обеими руками обхватить Джима за шею, но Джим окунул его в воду, вынуждая разжать руки, а потом потащил к полузатопленному ялику.

— Вот, хватайся за это!

Он подвел руку Замы к фальшборту. И все трое повисли на ялике, стараясь восстановить дыхание.

Джим первым оправился настолько, чтобы снова разозлиться.

— Сучий сын, ублюдок! — выдохнул он, глядя вслед удалявшемуся кораблю. Тот безмятежно двигался прежним курсом, удаляясь от юношей. — Они что, даже не поняли, что чуть не убили нас?

— От него воняет хуже, чем от тюленьей колонии. — Мансур все еще хрипел, а от усилий, которые ему потребовались, чтобы заговорить, опять закашлялся.

Джим принюхался и сразу уловил дурной запах.

— Работорговец. Проклятый работорговец, — резко бросил он. — Такая вонь, что не ошибешься.

— Или корабль каторжников, — все так же хрипло добавил Мансур. — Может, он перевозит заключенных из Амстердама в Батавию.

Они увидели, что корабль меняет курс; его паруса в лунном свете изменили очертания, когда он повернул в залив и присоединился к стоявшим там судам.

— Мне бы хотелось найти его капитана в одном из кабаков в порту, — мрачно заявил Джим.

— Забудь об этом! — посоветовал Мансур. — Он тебе сунет нож в ребра или еще в какое-нибудь болезненное местечко. Давай-ка лучше воду из лодки вычерпывать.

Борта ялика лишь на несколько пальцев поднимались над водой. Джиму пришлось забраться в него через корму, чтобы он не перевернулся. Он пошарил под банкой и нашел деревянное ведро, привязанное под ней. Перед тем как отчалить, они надежно закрепили в ялике все, что могло им понадобиться, потому что проход сквозь прибой представлял собой опасное дело. Джим начал вычерпывать воду. К тому времени, когда он вычерпал уже почти половину, Зама пришел в себя настолько, что смог забраться на борт и сменить его. Джим выудил весла, плывшие рядом с лодкой, потом проверил остальное снаряжение.

— Все рыболовные снасти на месте. — Он открыл мешок, заглянул в него. — Даже наживка.

— Так мы продолжим? — спросил Мансур.

— Конечно! А почему же нет, черт побери?

— Ну… — Мансур явно сомневался. — Мы же чуть не утонули.

— Но ведь не утонули, — живо возразил Джим. — Зама уже почти покончил с водой, а Котел меньше чем в кабельтове от нас. И Большая Джули ждет свой завтрак. Так что вперед, накормим ее!

Они снова заняли свои места и взялись за весла.

— Этот сырноголовый урод отнял у нас час хорошего времени! — с горечью пожаловался Джим.

— Ты мог потерять и намного больше, Сомоя! — засмеялся Зама. — Если бы меня не оказалось рядом, чтобы вытащить тебя!

Джим выхватил из мешка с наживкой дохлую рыбину и швырнул ее в Заму. Они легко и быстро возвращались в прежнее бодрое настроение.

— Полегче веслами, мы уже подходим к меткам, — предостерег Джим.

Они начали осторожно маневрировать, проводя ялик между камнями к зеленому провалу под ними. Им пришлось бросить якорь на каменный выступ с южной стороны Котла, а потом позволить течению отнести их назад, к глубокому донному провалу. Течение здесь кружило, что и послужило поводом к названию; это усложняло им работу, так что они дважды проскакивали мимо меток. Обливаясь потом и ругаясь, они были вынуждены перенести на другое место камень в пятьдесят фунтов весом, который служил им якорем, и начать сначала. На востоке уже разгорался рассвет, подкрадываясь, как вор, когда Джим наконец, проверив глубину линем без наживки, убедился, что они заняли нужную позицию. Он измерил линь, пропуская его между раскинутыми руками, когда тот уходил в глубину.

— Тридцать три сажени! — воскликнул он, почувствовав, как свинцовое грузило ударилось о дно. — Почти двести футов! Мы прямо над столовой Большой Джули. — Он быстро вытащил линь. — Наживляем, ребята!

Последовала стычка у мешка с наживкой. Джим прямо из-под руки Мансура выхватил самую аппетитную наживку, серую кефаль почти в два фута длиной. Джим поймал ее в сеть накануне, в лагуне перед складами их компании.

— Для тебя она слишком хороша, — рассудительно объяснил он. — Чтобы справиться с Джули, нужен настоящий рыбак!