Головоломка

— И все-таки я прошу вас, мистер Кинг, — сказал Рейнольдс и вытянул руку в направлении своего хозяина, как бы желая притянуть к себе отступающего от него Кинга. Но он так и не сдвинулся с отведенной для себя точки на полу у самого порога. Он так и стоял, умоляюще вытянув руку, пока Кинг снова не обернулся к нему. И тут эти два человека, разделенные сорока футами паркета гостиной, а на деле разделенные господь ведает сколькими милями, стали походить на двух рыцарей, которые с копьями наперевес должны броситься навстречу друг другу, а Карелла почувствовал себя в роли зрителя, который так и не определил для себя, кому из них он желает победы в этом фантасмагорическом турнире. — Я должен попросить вас об этом, мистер Кинг, — сказал Рейнольдс. — Вы же и сами это понимаете, правда?

— Нет, Рейнольдс, нет. Ничего я не понимаю. И прошу вас, Рейнольдс… Я и в самом деле чувствую…

— В жизни своей я еще никогда никого ни о чем не просил, — с усилием выговаривая слова, сказал Рейнольдс, — но сейчас я умоляю вас. Прошу вас, мистер Кинг. Пожалуйста, верните моего сына.

— Я не желаю этого выслушивать, — сказал Кинг.

— Вы должны меня выслушать, мистер Кинг. Я говорю сейчас с вами как с человеком. Как отец с отцом. И я умоляю вас спасти моего сына. Господи, Боже мой, помоги мне спасти моего сына.

— Вы обращаетесь не по адресу, Рейнольдс! Я ничем не могу вам помочь. Я ничем не могу помочь Джеффу.

— Я не верю вам, мистер Кинг.

— Но это правда.

— Я… я не имею никакого права. Я знаю, что я не имею права. Но куда еще я могу обратиться? Кого еще мне просить об этом?

— Да понимаете ли вы, о чем вы меня просите? — спросил Кинг. — Вы просите меня о том, чтобы я окончательно разорил себя. И неужто я обязан сделать такое? Черт побери, Рейнольдс, неужто я когда-нибудь осмелился бы обратиться к вам с подобной просьбой?

— Но я просто вынужден вас просить! — сказал Рейнольдс. — Разве у меня еще остается какой-то выбор, мистер Кинг? Где есть еще какое-то место, куда я мог бы обратиться, где я мог бы добыть пятьсот тысяч долларов? Где оно, это место? Где тот другой человек? Скажите мне, и я пойду туда. Но куда мне идти? Мне некуда больше идти. — Он в отчаянии покачал головой. — И вот я пришел к вам. И поэтому я прошу вас. Умоляю, умоляю вас…

— Нет!

— Ну что мне для этого сделать, мистер Кинг? Скажите. Я сделаю что угодно. Что бы вы ни сказали. Я буду работать всю свою жизнь…

— Перестаньте болтать глупости. Да и что вы можете?..

— Хотите, я встану перед вами на колени, мистер Кинг? Хотите, чтобы я на коленях молил вас об этом?

И он опустился на колени, а Карелла отвернулся от этой сцены с перекошенной судорогой лицом. Разделенные сорока футами паркета, эти двое мужчин пожирали друг друга глазами, Рейнольдс — на коленях, с молитвенно сложенными руками, Кинг — с сигаретой в дрожащей руке, засунув другую руку в карман халата.

— Да встаньте же вы, ради всего святого, — сказал Кинг.

— Вот я стою перед вами на коленях, мистер Кинг, — сказал Рейнольдс. Я умоляю, я умоляю вас. Прошу вас, ради всего святого.

— Встаньте! Встаньте! — выкрикнул Кинг срывающимся голосом — Господи, да будьте же вы мужчиной, неужто вы…

— …спасите моего сына.

— Рейнольдс, прошу вас, — Кинг отвернулся. В последний момент Карелла заметил, что тот, отворачиваясь, плотно зажмурил глаза. — Прошу вас, Рейнольдс, встаньте. Прошу вас. Подымитесь же вы наконец. Неужто… неужто вы не можете оставить меня в покое? Сделайте это! Неужто вы не можете уйти? Прошу вас…

Рейнольдс поднялся с колен. С величайшим достоинством он отряхнул на коленях брюки. Больше он не сказал ни слова. Он повернулся, выпрямился и, прямой и молчаливый, вышел из комнаты.

Раздавленный произошедшим, Дуглас Кинг молча смотрел на закрывшуюся за Рейнольдсом дверь.

— Ну, как — заставило вас все это почувствовать себя кучей дерьма, мистер Кинг? — спросил Карелла.

— Заткнитесь!

— А ведь должно было заставить. Потому что, честно говоря, ничем иным вы и быть не можете.

— Послушайте, Карелла, я черт побери, не намерен выслушивать здесь…

— А подите-ка вы к чертовой матери, мистер Кинг, — зло проговорил Карелла. — Валите вы!..

— Что это с тобой, Стив? — проговорил спускающийся по ступенькам Бернс. — Ну-ка, кончай.

— Прошу прощения, — сказал Карелла.

— Я сидел сейчас там, наверху, на телефоне, — сказал Бернс. — Я перепроверил весь список украденных машин и совершенно уверен в том, что нашел нужную нам. Серый “Форд” модели 1949 года. Данные ее уже передаются по телетайпу. Но я не думаю, что на машине до сих пор остается старый номерной знак, как ты считаешь?

— Я тоже не думаю этого, сэр.

— Я же сказал тебе — кончай!

— Что прикажете кончать, сэр?

— Кончай это горение на медленном огне.

— А я и не…

— И, пожалуйста, не пытайся врать мне. Запомни, нам предстоит проделать здесь немалую работу, а как мы ее можем довести до конца, если каждый будет вести себя так, будто у него в заднице… — Он резко оборвал себя. По ступенькам спускалась Лиз Белью, неся в одной руке чемодан, а другой сжимая руку Бобби Кинга.

— Доброе утро, — сказала она. — Ничего новенького?