Головоломка

— Неужто ты собираешься позволить им убить этого мальчика. Дуг? — Кинг открыл было рот, чтобы ответить, но Камерон снова заговорил в трубку. — Алло? Да? В двенадцать дня? Погодите одну минуточку. — Он снова прикрыл трубку ладонью. — Самый ранний рейс — сегодня в полдень. Все остальные распроданы.

— Бери этот, — сказал Кинг.

— Очень хорошо, оставьте за мной! — сказал Камерон в трубку, — мистер Питер Камерон. Да, да — Камерон… Да, да, кредитная карточка у меня имеется, но счет отправьте на счет “Гренджер Компани”… Да, да, совершенно верно… Когда, вы говорите, начинается посадка?.. Хорошо, спасибо. — Он повесил трубку и обернулся к Кингу. — О’кей, — сказал он, — можно сказать, что мы сейчас просто отрубили голову этому Джеффри Рейнольдсу.

— Прекрати.

— Но это же так и есть, правда?

— Я тебе сказал — прекрати!

— Но ты же сейчас просто убиваешь восьмилетнего мальчишку, неужто ты сам не видишь этого?

— Да, да, я убиваю восьмилетнего мальчика — ты доволен? И вообще я пью кровь новорожденных младенцев — так ведь? И тебе, конечно же, не по душе такие занятия, да? Но если тебе так не нравится то, что я делаю, то можешь собирать свои вещи и убираться отсюда вместе со всеми остальными!

— Должен признаться, что предложение тобой сделано в прямой и доступной форме.

— Да, чего уж тут темнить — все просто и ясно. Так что выбирай.

— И все-таки я считаю это самым настоящим убийством, — сказал Камерон.

— О’кей. Если ты так считаешь, то и прекрасно. Я не желаю терпеть рядом с собой людей, которые…

— Дуг, выслушай меня. Если вообще наши с тобой отношения хоть что-нибудь когда-либо значили для тебя, прошу тебя, выслушай меня! Оставь эту бостонскую сделку! Спаси этого ребенка. Это же совсем беспомощное существо — ребенок! Ты просто не можешь…

— С каких это пор у тебя вдруг прорезалась такая любовь к маленьким и беспомощным детям?

— Ох, Дуг, все любят детей! Боже мой, ты не должен…

— Но особую привязанность к ним испытывает Пит Камерон, не так ли? Пит Камерон — Великий защитник детей. Неужто ты не понимаешь, что эта бостонская сделка пойдет и тебе на пользу? Нет, ты, Пит, наверняка просчитал все. Неужто за все эти годы к тебе не привилась моя рассудочная манера в ведении дел?

— Нет, все это так, и ты это прекрасно понимаешь. Но…

— Но сейчас все это не играет роли, так ведь? Просто ты так сильно обожаешь детишек, да? Ты просто влюблен в этого сопливого Джеффа Рейнольдса настолько сильно, что для тебя уже не важна карьера Пита Камерона. Ну, что ж, это очень интересно. Это уж, черт побери, что-то совсем новенькое.

— Я не говорю, что он для меня значит больше, чем моя собственная карьера, Дуг. Я только хочу сказать…

— Так что же, черт побери, ты все-таки хочешь сказать? — выкрикнул Дуг, и в комнате воцарилась напряженная тишина.

— Ну…

— Что — ну?

— Я хочу сказать, что жизнь мальчика — важная вещь.

— И значит, для тебя она более важна, чем эта сделка, да?

— Нет, она не более важна, но…

— Ну, что-нибудь одно — более важна или менее важна? Как?

— Нет, ну если ты так ставишь вопрос, то я полагаю…

— Если я уплачу выкуп, то сделка эта пойдет кошке под хвост. А теперь говори прямо — ты хочешь, чтобы сделка расстроилась, или не хочешь этого? Что это с тобой сегодня, Пит? В жизни своей я не видел тебя такой мямлей. Неужто убийство так уж сильно смущает тебя?

— Нет, нет, просто дело в том…

— Ты хочешь, чтобы сделка провалилась, да? Отвечай.

— Нет, я не хочу этого, — сказал Камерон.

— Тогда откуда у тебя эта забота о благополучии Джеффри Рейнольдса? Когда это ты успел набраться отцовских чувств. Пит? Я просто диву даюсь — можно подумать, что душа твоя процентов на девяносто состоит из отцовских чувств.

— Это все из-за этого мальчика, — сказал Камерон. — Как можем мы позволить такого маленького и беззащитного…

— Если ты еще хоть раз назовешь его маленьким и беззащитным, то, ей-богу, я просто сблюю! В чем дело, Пит? Что на самом деле за этим кроется? — Кинг снова умолк. Потом в глазах его промелькнула хитринка. — Ты решил подле этого огня изжарить собственное жаркое? Это так?

— Что? Я? Какое жаркое… Я?

— Так-то вот, — сказал Кинг. Он почти вплотную приблизился к Камерону, а губы его чуть искривила холодная усмешка. — Так, значит вот в чем дело. Наконец-то мы, кажется, нащупали истинную причину, не так ли? Теперь мы…

— Дуг, не говори глупостей.

— А зачем тебе вчера понадобилось звонить Бенджамину? И не морочь мне, пожалуйста, голову разными там подкладками! Что вы там с ним задумали?

— Я? Да ничего я с ним не задумывал. Как-то странно все это у тебя получается, Дуг. Не стал бы я ничего замышлять с Бенджамином.

— А с кем бы ты стал замышлять?

— Ни с кем, — Камерон попытался рассмеяться. — Ни с кем, Дуг.

— Ты сказал Бенджамину об этой бостонской сделке?

— О бостонской? Что ты — нет конечно. Нет.

— В таком случае зачем тебе понадобилось ему звонить?

— Я звонил по поводу шелковой подкладки и парчи. Я же говорил тебе, Дуг. Предстояла встреча…

— С этим делом отлично справилась бы твоя секретарша! Почему тебе понадобилось лично звонить на дом к Бенджамину?