Голован

— Допустим, коллега, что цикл роста паразита попросту не совпадает с человеческим, — спокойно пояснил Кож. — Согласитесь, люди растут довольно долго, а паразит не желает ждать. Ему требуется пропитание здесь и сейчас. Кроме того, дело может быть не только в размерах. Они, конечно, имеют значение, но… В этой зверюке паразит, наверное, может сам стать размером с человека, и тварь будет носить его в себе, ничуть не обременившись. Но допустим… если уж у нас тут научная дискуссия, то так и быть, будем добавлять это самое «допустим» везде и всюду… Допустим, на следующей стадии развития ему просто требуется другой пищевой рацион. Согласимся, что у чудовища он значительно отличается от скудного стола аборигенов.

— По поводу разносолов можно поспорить, — в очередной раз вмешался братик Каан. — Мы недостаточно в курсе, чем и как питается племя, тем более…

— Гаал! — холодно взорвался Кож Зола. — Советую вспомнить, что это я главный в данной группе по биологии. Не вынуждайте лишать вас слова. Я уже и так спотыкаюсь об это ваше «допустим» через слово. Чего еще надо-то?! Я выдвинул предположение, Каан Гаал. Допустим, паразиту… допустим, кишечному… нужно в некой стадии переключиться на другой рацион. Гусеница и бабочка питаются несколько по-разному, а тут у нас что-то в этом роде… допустим, что-то похожее в разноплановости трансформаций. Что не так?

— Коллеги, — сказал я как можно спокойнее, — давайте обсудим в общем. Для выработки хоть какого-то сносного объяснения нам требуется гипотеза. Нужны постулаты. Пожалуйста. Ну, приняли, что паразит многостадийный и что он должен переменить гнездовье. Причины пока не важны. Давайте далее, а?

— С вами приятно иметь дело, Дар, — Кож Зола кивнул с неким налетом благодарности. — Итак, наш паразит должен переселиться в оное чудовище. Как он это делает, тут все ясно-понятно. Это Ие-Чи-Ри-Ки… Как его там точно?.. В общем, оно зараженного человека ням-ням — вот он и переселился за один заход. Другой вопрос, как паразит сообщает о себе монстру? Вот тут всё покуда в тумане. А быть может, и навсегда в тумане. Согласимся, что многое в биологии, да и во всей науке, остается неразгаданным. Может, он выделяет некий фермент, который чует хищник, а для него это неописуемое лакомство? Короче, так или иначе паразит попадает в чудище Ие-Чи-Ри… Как его, бишь?… после того, как оно переварит человека. Затем он развивается, но на определенном этапе снова приходит к стадии трансформации. Ныне ему требуется не просто хищник, а мертвый хищник. Он его каким-то образом умертвляет, нажирается до отвала и переходит в стадию куколки.

— Думаю, тут, скорее, другое, — не согласился Каан. — Предположим, что наш паразит размножается неполовым путем. И на этой стадии он просто выводит потомство. Потомству требуется пища, но жрать живое чудище они неспособны. Для того оно и умертвляется.

— Да, такая мысль напрашивается сама собой. — Зола уже успокоился. — В общем, так или иначе, эти туземцы, допустим, наследники легендарного народа рибукаров, находят тушу мертвого чудовища, из которой извлекают маленьких паразитов. Ну, или, там, куколку старого, перешедшего в новую стадию. Каким-то образом они ее сохраняют до новых худших времен, когда в окрестностях снова появляется Ие-Чи-Ри-Ки-Ки. О! Правильно выговорил?

— И тогда они заражают паразитом ребенка и подкидывают в лес. — Я все же не удержался.

— Именно так, Дар. Убить зверя простыми средствами — своим примитивным оружием — рибукары не в состоянии. Вот они и пользуют это биологическое — полный верняк.

— Да, зверюга, наверное, мрет в страшных муках. Представь, каково это — быть скушанным изнутри.

— Мне не жалко, — пожал плечами Каан.