Голован

У наших героев нечто в этом же духе. Те, у кого фабрики в мозгу и организме специализируются на другом, сдаются. Выдают всё: секреты родной страны, сослуживцев, жен, родителей, детей. Лишь бы было не больно. Мы говорим о них — трусы. А у бедняг всего лишь химия внутри не той системы.

А у героев, у тех противоположный случай. Ты на них давишь, а у них в мозгу фабрика на полную катушку — ффых! В итоге — вброс эндофинов и прочего в комплекте. И потому, сколько ни дави, а герой этот только смеется над палачами, да так, что у них, бедняг, просто руки опускаются от осознания собственной профнепригодности.

Так вот в чем идея, коллега Гаал! В разведке кто в основном? Герои, правильно? Ну, среди шпионов, имеется в виду. Мы ж с вами под патронажем Министерства Внутренней Безопасности Империи экспериментируем, верно? И вот берут наши славные органы Безопасности этих самых шпионов и начинают вытряхивать из них секреты. А они, гады, упираются. Понятно, что их пытают. Но на некоторых и это никак не действует. А почему? Потому что они герои, скажут профаны. А я говорю, нет! Всего лишь потому, что у них хорошо работает химическая фабрика внутри.

А из-за этого бедные служащие МВБИ мучаются, ночи не спят. Да и шпионы эти тоже ведь мучаются. Нет бы сразу сотрудничать и прочее… Но теперь пришел я, Дорнель Мадисло, и все будет по-другому. Мы введем в организм этих как бы героев некие вещества, и они… Что они, коллега Гаал?

Абсолютно верно, Дар! Они разрушат фабрику. И тогда?

Никаких героев не будет! Все будут одинаковы. И даже хуже! Мы сможем низвести работу этой химической фабрики совершенно до нуля. И тогда любой герой будет визжать не то что от удара, а от несерьезной пощечины. Любая, самая легчайшая боль, станет непереносимой. Никем не переносимой, коллега Дар.

39. Доктор Дар Гаал.

Приписываемые дневники

Ладно, каркает там ребенок или коровой мычит, это дело сейчас все-таки десятое. Есть поважнее. Что ни говори, но теперь на сцене появилось настоящее чудовище!

— Надо развернуть «качалку», — говорит Маргит Йо.

— У нас нет подвижного лафета, — вздыхает Жуж Шоймар. — Технике не с чего работать на ходу.

— Само собой, — кивает наш старший по военным вопросам. — Я о привале.

— А я считаю, с привалом надо потерпеть, — сообщает начальник отряда. — Пока потерпеть. Быть может, мы на территории какого-то… животного?

Так и слышится, что Шоймар хотел произнести «монстра», но воздержался. Оно и правильно, наши рабы-носильщики частично понимают имперский. Даже грузчики-марайя из поклонников Песчаного Великана и те догадываются. То есть работает древнее доисторическое табу: не называй предмет, и его, вроде как, не существует. Сейчас профессор Шоймар то ли сознательно, то ли подсознательно изобретает гипотезу. Так хочется, чтобы она была чистейшей правдой.

— Любой хищник обороняет свою территорию. В данном случае хищник… достаточно большой. Для его пропитания нужен хороший ареал. Но ведь он может, как мы прикинули, действовать в пределах не одного, а нескольких ярусов леса. И потому ареал у него меньше, чем мог бы быть, так?

Вот про ареалы, особенно про то, что «может действовать в пределах нескольких (читай „всех“) ярусов», это Жуж Шоймар зря. Куда провалилась его поражающая воображение интуиция в плане «просчитывания» подчиненных? Все вокруг и так почти в полной панике. Но может, еще не до всех дошло, что жутчайшая тварь перемещается не только по земле, но и по деревьям? Знать, что тебя способны атаковать справа и слева, — это одно. Но вот если еще и массаракш знает откуда сверху, это уже совсем ни в какие ворота.

Жуж Шоймар конечно же действует из благих побуждений. Он пытается внушить, что, мол, если мы выйдем из «зоны влияния» хищника, то оный автоматически оставит нас в покое. И потому надо просто поднатужиться, сделать подряд, без паузы, два дневных перехода. И тогда…

Гипотеза Шоймара построена из песка. Какой, массаракш, ареал обитания? Мы ведь не знаем, что конкретно на нас напало. У нас нет не то что какой-нибудь аналогии, а вообще хоть какой-то догадки. Все вокруг, от самого впервые расточающего пустые речи начальника экспедиции до последнего носильщика в курсе: на нас напал не просто хищник. На нас напало Чудовище. В отличие от любого хищника, Чудовище — это не случай. Чудовище — это навсегда. А потому…

— Конечно, гвардии ротмистр, на привале придется собрать «качалку». На всякий случай… для общего спокойствия. Хотя я думаю…

Никого вообще-то не интересует, что думает начальник экспедиции. Точнее, что он болтает. Ибо думает он то же, что и все. Он знает. Сегодня мы пройдем и два, и три перехода, ибо становиться лагерем нет смысла — все едино, никто не сомкнет глаз.

40. Штаб-врач Дар Гаал.

Незафиксированные хроники

Это была правда. Все, что говорил посланец Императорской академии Мадисло. Пока не шпионы Голубого Союза, не какие-нибудь тирианские и ноюйские разведчики, а всего простой боевой голован по кличке Гекрс. Мы заставили его корчиться, уж мы заставили.