Голован

— Хорошо. Нашего Йоки за пистолет я сам отчитаю, — констатировал Жуж Шоймар. — Но все равно придется выдать ему что-то для самообороны. Кроме того, надо, конечно, усилить бдительность в отношении оружия и припасов. Не хватало лишиться чего-то воистину важного. И давайте не тратить время, а сниматься с места. Мастер-проводник Ирнац, будьте добры, распределите груз, оставшийся «без ног», по остальным.

— Сделаем, господин Шоймар, — кивнул проводник.

Очень скоро колонна была готова двинуться дальше, но мы не успели.

— Стоять! Не двигаться! Буду стрелять! — рявкнул кто-то позади.

Маргит Йо и с ним еще двое гвардейцев тут же рванули туда, на ходу сбрасывая мешающие рюкзаки.

— Всем в кучу и залечь! — крикнул ротмистр на ходу оставшимся.

Я тут же достал и снял с предохранителя свой «меньхерт». Но стрельбы мы, слава Выдувальщику Сферы, не дождались.

Через некоторое время Маргит Йо вернулся, гоня перед собой одного из наших марайя. Одного из сбежавших.

74. Доктор Дар Гаал.

Приписываемые дневники

Мы знаем: никто из нас не вернется. Ни один участник экспедиции больше никогда не шагнет на скукоживающийся с каждым годом осколок былой Империи. Это, вообще-то, безальтернативно, если рассуждать логически. Но человек — удивительное существо: изобретя логику, он относится к ней, как и положено относиться к тому, что вышло из головы, — исключительно как к игрушке. А ведь игрушку можно отбросить прочь, если припечет. Вот мы и отбросили. Разум твердит: никто из нас не вернется в цивилизацию. Но ни один из нас в это не верит. А верит в то, что случится чудо. «Пусть другие вокруг мрут, как мухи, — невольно констатирует каждый, — но со мной этого случиться не может. Я особенный. Да, конечно, у меня тоже порой клинит голову, глаза не воспринимают окружающее, в брюхе ни с того ни с сего ощущается брожение, выливающееся в понос. Так же, как все, я пью назначенные доктором Гаалом профилактические микстурки с витаминами, иногда получаю укольчик, после укуса особо злобной мухи неясного науке вида. Но все это не по-настоящему. Все другие конечно же могут умереть без укольчика шприцем от предварительного укольчика комара. Я — нет. Я просто притворяюсь, просто маскируюсь под всех. Дабы они не догадались, что я совершенно бессмертен».

Приблизительно так думают все. По крайней мере, те, кто прибыл с севера. О носильщиках из местных ничего сказать не могу. Скорее всего, даже после атомной бойни средняя продолжительность жизни у нас выше, чем у них здесь. А потому смерть для аборигенов дело более житейское. Не трагедия вовсе, так, пустячок. А вот нас цивилизация избаловала.

Если бы волшебным образом ныне можно было вернуть время вспять, в тот миг, когда в мою жизнь вклинился Жуж Шоймар. Тогда… О Выдувальщик Сферы Мира! Да ни за какие коврижки я бы не согласился идти в эту экспедицию. И других бы отговорил. Больше того, лично пошел бы на прием в Департамент Науки и убеждал бы тамошних не пускать Жужа Шоймара никуда. А лучше вообще упечь данного профессора куда-нибудь в психлечебницу. Пусть на нем опыты ставят, проверяют новым оборудованием. Ну, так говорят. Ходят слухи. Мол, именно потому психбольницы и открыли по-новой, хотя лишних средств у государства нисколечко. Мол, на психах отрабатывают какие-то новаторские штуковины. Возможно даже, оружие.

О Творец Сферы Мира! Как много бы я дал, чтобы попасть из этих лесистых топей в такую вот лечебницу. Пусть ставят опыты, пусть мастырят электроды к голове, пусть пичкают таблетками. Зато там можно спать в сухости и ходить без двойной противомоскитной сетки.

И еще больше, уже совсем все, я бы отдал за возможность прижаться к жене и обнять своих детишек. Раду, Гая, и… вдруг уже досрочно родившегося маленького Дара, мою копию. Или Офию, если все-таки девчонка. Ведь Ринка предложила назвать в честь бабушки и моей мамы. И правильно. О Мировой Свет! Как ты себя чувствуешь, Ринка? Как протекает беременность, если все по срокам? Ничего не узнать. Хотя у Шоймара в распоряжении сверхновейшая рация. Почему нельзя побеспокоить далекие штабы насчет здоровья семьи? Я член экспедиции или какой-нибудь прикупленный по дороге раб?

Вообще-то мы все здесь рабы. Нам никуда не деться и никуда не уйти. Нам даже не требуются ошейник и кандалы. Ведь мы — рабы своей дурости, своей глупой тяги к приключениям. Мало тебе было приключений на фронте, бывший штаб-врач Дар Гаал? По-видимому, мало.

Ну так получи сполна, раб своей глупости Дар!

75. Доктор Дар Гаал.

Приписываемые дневники

Возвратившийся туземец был напуган до смерти. У него буквально зуб на зуб не попадал, а глаза округлились и выглядели, как у сумасшедшего.

— Ап-татата, ап-татата, — вот единственное слово, которое он повторял на все расспросы.

— «Собаки», то есть даже «большие собаки», — любезно перевел для нас Дьюка Ирнац. Да впрочем, мы уж и без того догадались.