Голован

Доторорский колдун наверняка собирается как-то приживить опасное насекомое. Но по нашим предположениям, у него впереди еще как минимум несколько стадий перехода. Как он все-таки обойдется без живого Ие-Чи-Ри-Ки-Ки? По всей видимости, собирается делать эксперименты на людях. Но я не мог этого допустить. Только что я еле-еле зашил — и еще неясно, успешно или нет, — последствия одного из таких экспериментов. Я не мог позволить осуществиться новым.

— Маргит, можно вас на секундочку? — подозвал я ротмистра. — Слушайте, Маргит, нельзя оставлять шаману эту личинку. Зачем она им теперь? Зверюку вы убили. Откуда возьмутся новые? Помогите мне, пожалуйста, забрать ее у колдуна, а? Раздавим ее тут же и будем спокойно спать. В конце концов, я спас его мальчика… Надеюсь, что спас. Он нам несколько обязан, так ведь?

— Тут не моя компетенция, — пожал плечами гвардии ротмистр. — Пусть Шоймар решает. Это его прерогатива, вести переговоры со встречными племенами. Я — человек военный. Если Жуж Шоймар прикажет, для блага экспедиции, пришибить этого жука… да хоть все племя этих дотороров… я выполню.

— Но если мы сейчас не заберем, то вообще не заберем! И не прикончим! — Я был в отчаянии.

— Не моя прерогатива, — упрямо повторил Маргит Йо. — И, вообще-то, не ваша, Дар, уж извините за прямоту.

Ну и что мне было делать? Броситься на ротмистра или на колдуна Кадидадаллу со скальпелем?

63. Голован по кличке Гекрс.

Следы и метки там и тут

Моя шерстистая сущность не знает точно, правда ли собаки — наши туповатые родственники, или все же Большая Мягкая Лапа из Пещеры скатала их когда-то независимо? Помещенная в круглую голову внутренняя память поколений начинает запутываться уже на пятом уровне; десятый проглядывает совершенно не резко, все там смешано до предела. И то сказать, каждое новое поколение — это умножение на два. Через два уже четыре, потом восемь, и на четвертом уже шестнадцать. В этом плане десятичное счисление народа людей выглядит каким-то издевательством над арифметикой. То же мне вундеркинды выискались! Сами без своих бумажек даже о собственном бытии ничегошеньки не помнят, а туда же, учить. У нас в десятом поколении число уже неохватное, и спасает вообще то, что любая стая народа сама по себе меньше в количестве. Начинаются переплетения кружев предковой цепи. Тут попробуй разберись, кто от чьих тетей-дядей. Некоторые из туповатых отпрысков народа так путаются, что порой воспоминания своих собственных сущностей принимают за чужие, предковые, а чужие, столетней давности, за свои. Таких иногда лечат обласканные Большой Лапой, но нечасто. В принципе, это для самосознания важно, кто твои предковые сущности, а для того, чтобы скопом в поход за дичью ходить, и так сойдет. Польза для стаи однозначна и от дурачков круглоголовых.

И вот опять же о дурачках. У собак никакая предковая память в голову не зашита, это уже по приплюснутому лбу видно, даже без человеческого микроскопа. Так что любой их умник-разумник, это что наш распоследний дурашка. У этих то ли родственников, то ли неродственников мозги заточены только побрехать на проезжающие машины, да на чужих потерявшихся нюх-нюхалок. Ну, еще кость закопать, потом выкопать, удостовериться в наличии и снова закопать. Примитивный разум. То есть, что закопал — помнит, а вот откапывал уже или нет, как-то не очень.

Именно из-за этого их примитивного мышления моя четвероногая сущность и сообразила как-то использовать такую родню в новом качестве — ходячих консервов. Все просто. Пользуешь третий глаз, приманиваешь к себе и заставляешь шустрить следом, пока надобность не отпадет. В плане, двигать лапками. То есть, когда уже пора за этот ужин ходячий приниматься всерьез. Оно, конечно, не самый вкусный вариант, не лучше человечины, но зато тащится следом, что тот прицеп с бензином у людских «зубоскалов», когда они не в бою, а колонной по своим тылам волочатся.

Пожалуй, только благодаря этим самобегающим, виляющим хвостиком родственникам, моя четырехлапость и умудрилась пересечь два препаршивейших участка. Пустыня — не пустыня, не поймешь, что это и было. Но питаться там ничем местным было просто-таки нельзя. Все отравлено на годы вперед. Конечно, трем глупым родственничкам, коих прихватила с собой моя звериная сущность на запас, эти долгосрочные отравления «по барабану», если попугаить по-человечьи. Пришлось их головой бодать, дабы крыс отравленных выбросили, а не запихивали в пасть, друг у дружки отнимая.