Голод. Одержимые

— А ты за неделю сменил ориентацию, что пытался ее оттрахать в горло языком? — вздернул светлую бровь Данила. — Или это у вас такие… дружеские традиции.

Паша на мгновение даже застыл, нахмурил лоб, пытаясь собрать все пазлы во едино.

— Ты ревнуешь? К Ваське? Поэтому вызвонил Черкашину.

Данил заржал.

— Много же ты о себе мнишь. За девкой следили, вот я и позвонил выяснить, что делать.

— Ну да, ты так старался помочь, что их обоих чуть не убили… — фырнул Паша и тут же получил леща.

— Закрой свой рот, — заорал Данила, прекрасно зная, какую промашку совершил. Ему за это и прилетело. Оставалось надеться, что это не сознательный промах, а случайный. Потому что в таком случае он хочет избавиться от Василисы, а это совсем не так. Не так, ясно! И по хрен, что ему уже остоп*здело видеть унылую рожу Макара и вечный недотрах. Шеф никогда не был таким резким и вспыльчивым. От хладнокровного лидера не осталось и следа.

Но надо признаться, он снова увидел его только сегодня, когда тот расправлялся с нападавшим, а после нес на руках девку.

— Тебя это не касается, молокосос.

— И привел ты меня сюда, чтобы это сказать? Очень занимательно, но я лучше пойду, — проговорил Паша и хотел встать, но сильная, мускулистая рука толкнула его назад, а колено уперлось в пах.

— Мне это больше не нужно, — хотел отвернулся Паша, но Данил схватил его за горло и несильно сжал, всматриваясь в черные в синем свете, ничуть не испуганные глаза.

— Расскажешь мне после — почему, а сейчас просто расслабь очко.

Паша от этих слов сжался сильнее, но сопротивляться мужчине такого размера как Данила чревато травмами, и он просто замер, когда тот его перевернул, поставил раком и стал расстегивать ремень на джинсах. Своих и его.

— Скучала твоя задница, признайся…

— Она скучала по члену, а не по тебе, — в тон ему ответил Паша и руками уперся в спинку мягкого дивана, напрягая все тело, словно, не позволяя себе возбудиться.

Но кому как не мужчине знать, от чего получает кайф другой мужчина.

Данил усмехнулся на это показательное отторжение. Как целка, ей богу. Взял в руку мягкий отросток, почти сразу сжал у основания и начал придавать ему форму.

Вылепливал, словно из глины, красивый чуть изогнутый орган. Данила водил по нему рукой, словно выжигая в печи, придавая твердость. И продолжал это делать, ускорялся, пока не услышал рванный выдох, а спина Паши не изогнулась подобно гитаре.

Он был очень гибкий, этот парень, и Даниле нравилось тесное отверстие, в которое он всю неделю хотел слить напряжение.

Данила сплюнул на руку, прижал влагу к заднице. Паша дернулся, но Данил сдавил член рыча и прикусил шею, словно кот во время спаривания.

Пальца обильно смоченные проскользнули внутрь, растянули отверстие, пока Данила уже выл от нетерпения.

Дрожа всем телом, чувствуя, как поясница горит огнем желания, а внутренности скручивает узлом. Он бы и хотел дать парнишке больше времени привыкнуть, но собственный эгоизм и острое желание поглотили мгновенно и вот новый плевок, увлажнение головки и Паша буквально заорал, когда Данил, стискивая зубы, начал толкаться внутрь.

— Ох, Бл*… сука, как же тесно, — прорычал Данила. Одной рукой он закрыл рот Паши, чтобы заглушить крики, другой яростно надрачивал его член, чувствуя, как от этого двойное удовольствие растекается по телу, сводит внутренности и спустя всего несколько резких фрикций выплескивается в нутро Паши. Он вдруг изогнулся и расстрелял синюю обивку дивана белесой жидкостью.

— Сука! — прошипел Паша и бедрами оттолкнул слишком расслабленного Данилу на противоположный диван.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Ты еще скажи, что тебе не понравилось? — восстанавливая дыхание и заправляясь, произнес Данила.

— Дело не в моих предпочтениях, а в том, что я тупо жить хочу! — орал Паша и рывками приводил себя в порядок. — А сегодня вы с твоим Макарушкой еще раз доказали, как легко в вашей компании сдохнуть. Или скажешь не так?

— Василиса уже на мушке. Или ты думаешь, Макар всех на ручках носит и в лобик целует? Как ни прискорбно это говорить, но с ним ей сейчас лучше.

— Тебе ведь это тоже не нравится, — стоял напротив Паша и упер руки в бока.

— Не нравилось, — кивнул Данила. — Но сегодня я впервые за пару месяцев увидел прежнего босса. И если для этого нужно, чтобы он трахал свою девку, я сделаю все, чтобы им не помешал. Никто. Ясно?

— Она поймет еще, какое он чудовище, и сбежит, — вскидывает подбородок Паша и направляется к выходу.

— С другой стороны. Дать понять, какое он чудовище можно чуть быстрее, — вроде как задумчиво произнес Данила.

— Как? — замер и повернул голову Паша.

Данила понимал, что делает весьма гадкую вещь, но он хотел дать понять, и уже начал вести к этому шефа, что его Василиса та еще шлюшка. Только ради ее и его же блага.

— Всего лишь намекнуть Макару, как когда и с кем…

— Но Василиса…

— Да, это понятно, — протянул Данил и положил руки Паше на плечи, так что тот вздрогнул. — Но ты представь, как начнет относиться к ней Макар, заподозрив во вранье?

— Она не будет терпеть унижение. Она уйдет.