Голод и тьма

Плюнув на распоряжения Ренаты, я поспешил в свой кубрик, быстро натянул генеральскую форму, и вновь поднялся на палубу. Буду я ещё облачаться в кружева ради какого-то де Отмера, усмехнулся я про себя. Взяв с собой Рината, Ваню Алексеева, который знал французский, и несколько человек охраны, и назначив Виталия моим заместителем на случай, если меня французы "посодють", либо если я там "насмерть убьюсь на хмельной пирушке", я пригласил лейтенанта с нами в шлюпку, и мы отправились на моторке в Кале. Когда заревел мотор, и шлюпка полетела по воде, бедный де Божё перекрестился и начал молиться.

К де Отмеру мы попали практически сразу. Я читал про него, что, хоть и католик, он пытался спасти своего друга-протестанта во время Варфоломеевской ночи, так что человек он был, судя по всему, достойный. Меня он встретил весьма приветливо, а, узнав про мои титулы, низко поклонился:

– Добро пожаловать, ваше сиятельство, на благословенную французскую землю!

Узнав, что я знаю испанский и немецкий, он ответил, что и сам говорит на обоих языках, так что переводчик нам так и не понадобился, и мы заговорили на немецком. Разговор шёл в весьма доброжелательном ключе. Больше всего де Отмера интересовало положение дел в России, ведь практически всё, что они знали про нас, проходило сквозь призму Речи Посполитой и было смесью откровенной лжи и польской чванливости. Кроме того, его, конечно, интересовали наши технологии – тут я лишь сказал, что я принц, а не техник, и не разбираюсь в этом, но таких кораблей, как "Виктуар" (так переводилась "Победа"), у нас много, а есть и много лучше. А про Русскую Америку я рассказал, что нам принадлежат колонии на Тихом Океане и не только – и понадеялся, что не соврал, ведь Бермуды, с большой долей вероятности, тоже уже были нашими.

Распрощался я с адмиралом лишь тогда, когда начало смеркаться. Он пообещал передать мои наилучшие пожелания Его Величеству Анри Четвёртому, а также написал мне бумагу, разрешающую именем короля заход в любой французский порт, и предписывающую всем должностным лицам оказывать мне всяческое содействие.

– И я надеюсь, ваше сиятельство, лицезреть вас в Париже в следующий ваш приход. От имени моего короля хочу вас заверить, что и он будет рад вашему приезду.

– Надеюсь навестить Его Величество и вашу великолепную столицу в свой следующий приезд, мсье маршал! И сердечно благодарю за гостеприимство!

Когда я вернулся на "Победу", я с удивлением заметил, что жара у меня более не было, ничего не болело, и чувствовал я себя практически здоровым. Так что ночью у меня никто не сидел, и я наконец-то выспался.

Больше к нам никто не приближался – при нашем виде, проходящие мимо корабли спешили сменить курс. Светило солнце, и с продвижением на юг становилось всё теплее. А утром десятого ноября перед нами во всей красе предстало широченное устье реки Тежу, а вдали амфитеатром поднимался над ней Лиссабон.

В этом городе мне довелось побывать ещё ребёнком – отца пригласили туда на научную конференцию, и расходы оплатили для всей семьи. Я плохо помнил ту поездку – мне тогда было лет восемь – но в одном я был уверен: то, что мы увидели сейчас, было абсолютно не похоже на Лиссабон двадцатого века. Прочитав справочную литературу, я узнал, что в восемнадцатом веке город был – будет – практически уничтожен землетрясением и последующим пожаром. Отстроили его, наверное, не менее красивым, чем он был сейчас – просто совсем другим. Разве что древнейший район, Алфама, меньше всего пострадавший от землетрясения, изменился очень мало.

Мы остановились в некотором отдалении от порта, и я отправился в составе небольшой делегации на берег. Встретили нас вежливо, но, когда я показал бумагу от короля Фелипе о том, что нам предписывалось оказывать всяческое содействие, мне было сказано:

– Сеньор, здесь не Испания. Да, король Фелипе – наш король, но бумага ваша подписана Фелипе, королём Испанским, а не Португальским. Поэтому вы можете пришвартоваться у того пирса – он как раз для глубоководных кораблей – но по расценкам для купеческих кораблей. Точно так же вы можете закупить продовольствие, но не с королевских складов, а у купцов. А цены на зерно, мясо и воду резко поднялись – слышали же, наверное, про неурожаи и про голод на севере и востоке?

Я не знал, что и возразить, но тут моё внимание привлекли кареты, спускавшиеся в порт. А увидев, что чиновник согнулся в глубоком поклоне, понял, что это не просто дворяне. И, действительно, из них посыпались дамы в дорогих нарядах, а затем из самой роскошной из них вышла Божьей милостью королева Испании и Португалии Маргарита, собственной персоной.

12. Долгая дорога домой

Первым делом она посмотрела на меня, и взгляд её переполнился радостью. Я побежал к ней, плюнув на приличия – они с Фелипе действительно были для меня очень хорошими друзьями. Поклонившись, я поцеловал её руку, она подняла меня за плечи и сказала: