Голод и тьма

– Обычно такое происходит в преддверии войны, эксцелленц, а война России и Речи Посполитой может иметь далеко идущие последствия и для нашего королевства. Более того, поговаривают, что сын русского короля Иоанна ныне в Польше, и собирается идти войной на узурпатора, как он и его польские друзья именуют короля Бориса.

– Ваше величество, царевич Димитрий погиб более десяти лет назад. Тем более, брак его матери с королём Иоанном не был признан Церковью, и потому, даже будь он жив, у него не было бы никаких прав на престол. Но поляки уже не раз пытались наступать на юго-западе Руси, в том числе и вместе с крымскими татарами.

– Если так, эксцелленц, то это неслыханно!

– Да, но мы их не только разбили, но и вернули России города Любеч и Козлоград, ныне именуемый Алексеевом.

– А вот это хорошо, – лицо Христиана разгладилось. – Ведь теперь у Сигизмунда больше не будет ореола непобедимости. Да, ваше сиятельство, поставили вы их на место.

– Ваше величество, если у вас будут какие-либо проблемы либо непредвиденные обстоятельства, вы всегда можете обратиться к любому русскому кораблю, а также в русскую факторию в Ревеле – информация оттуда дойдёт до нас очень быстро.

– Вы нам, конечно, не расскажете, каким образом у вас это получается, – сокрушённо сказал Христиан.

– Рад бы, Ваше Величество, да я не учёный, – ответил я. – Главное для меня, у нас есть устройства, которые могут передавать информацию на определённые расстояния. Но как они работают, знают только специалисты.

О том, что у меня в детстве был радионабор, из которого сделал как приёмник, так и передатчик, я рассказывать не стал – зачем?

– А куда уходит "Победа"? – спросил Христиан.

Так. Тут нужно было держать ухо востро. "Победы" они боятся больше всего.

– Мы должны наведаться в Русскую Америку. Но в достаточно скором времени мы вернёмся. А пока нас нет, другие наши корабли не хуже справятся с любыми происками супостатов. Вы же видели "Неву", которая недавно прошла по этим проливам? Она может в одиночку потопить с десяток вражеских кораблей, не дав им даже приблизиться к ней на расстояние выстрела. И это далеко не самый лучший наш корабль.

Далее, на прямой вопрос Христиана, я дал понять, что Россия не будет так уж сильно против, если в случае начала боевых действий со стороны поляков, Дания приберёт к рукам Данциг, при условии его дальнейшей автономии – и при отсутствии ограничений для захода туда шведских и русских торговых судов.

На следующий день сильно похолодало, дождь лил в три ручья, но Виталий и Христиан всё равно решили отправиться в один из королевских заказников на охоту, и я, подумав, всё-таки поехал с ними. Альтернативой было бы наблюдать за погрузкой закупленного дополнительного продовольствия. Но лучше б я остался – уже вечером, за торжественным ужином, я начал кашлять, поднялась температура, и я с трудом досидел до конца. На прощание, Христиан сказал мне:

– Эксцелленц, вы всегда будете желанным гостем в нашем королевстве.

Я поблагодарил за тёплые слова и добавил, что надеюсь вновь посетить Копенгаген в самом ближайшем будущем, и мы с Виталием вернулись на борт "Победы", где я первым делом, плюнув на экономию воды, набрал себе горячую ванну. В голове роились мысли – в первую очередь о том, что отношения пока и правда неплохие, но посмотрим, что будет, когда мы вернёмся.

На следующий день, Рената запретила мне выходить на палубу, так что за проходом через Эресунд, Каттегат и Скагеррак наблюдал из своей каюты. И только тогда, когда на горизонте не стало видно ни клочка суши, я наконец осознал, что, когда я вернусь – а в том, что я вернусь, я не сомневался – всё здесь будет по-другому. А эта глава моей жизни дописана до конца.

11. Неожиданные встречи

Если поход сюда был скорее круизом в неизвестность, то обратно хотелось поскорее дойти до дома. По моим расчётам, на дорогу до мыса Горн нам должно было понадобиться около месяца, не считая заходов в порты и пополнения запасов. Сам мыс Горн желательно обогнуть не ранее конца декабря, когда погода становится чуть более приемлемой. А оттуда нам оставалось восемнадцать дней дороги, опять же, если идти безостановочно; а так, вероятно, три-четыре недели, и в Росс мы должны были попасть ближе к концу января.

Причина, по которой мы столь рано покинули Николаев, была также связана с погодой – даже несмотря на то, что немного потеплело по сравнению с предыдущим годом, всё равно температуры были аномально низкими, и вероятность того, что в Финском заливе образуется лёд, была всё выше с каждым днём. К слову, утром первого ноября термометр показывал два градуса тепла, да и в Копенгагене было градусов семь-восемь, не больше.