Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Но рынок, т. е. то, что реально можно купить на 50 найр, в данном случае не имеет значения. Правительство выбирает тех, кто получает иностранную валюту в законном порядке, и произвольно устанавливает обменный курс. По ходу дела правительственные чиновники обогащаются и губят экспортные отрасли национальной экономики. Вот как это происходит. Предположим, некий нигерийский экспортер продает свою продукцию в США за 1000 дол. Исходя из паритета покупательной способности он мог бы обменять эти 1000 дол. примерно на 50 тыс. найр. Ничего подобного. Вместо этого правительство принуждает его обменивать доллары на найры по официальному обменному курсу. Итак, этому экспортеру платят 25 тыс. найр — половину того, что ему причитается в действительности. Много ли предприятий смогут процветать, если правительство, по сути дела, экспроприирует большую часть их дохода? В то же время правительство задешево получает доллары. Эти доллары можно использовать на закупки импортных предметов роскоши. А можно и продавать эти доллары на черном рынке. Коррумпированные чиновники богатеют, покупая доллары по 25 найр и продавая их по 50. Любое завышение официального валютного курса (обычно проявляющееся на черном рынке) — это карательный налог на экспортеров, что, учитывая важность экспорта для процесса развития, является трагической политикой.

Природные ресурсы значат меньше, чем вы думаете. Израиль, у которого нет сколько-нибудь значительных запасов нефти, гораздо богаче, чем почти все его богатые нефтью соседи по Среднему Востоку. В расчете на душу населения ВВП Израиля равен 16 тыс. дол., тогда как в Саудовской Аравии — 7 тыс. дол., а в Иране — 1650 дол. Между тем бедные ресурсами страны вроде Японии и Швейцарии преуспевают больше, чем богатая ресурсами Россия [159]. Или рассмотрим случай богатой нефтью Анголы. Страна получает от своей нефтяной отрасли около 3,5 млрд дол. в год [160]. Что происходит с народом, который мог бы извлечь пользу из этих богатств, таящихся под землей? Значительная часть полученных от продажи нефти денег идет на финансирование нескончаемой гражданской войны, которая опустошила страну. Самый высокий в мире уровень искалеченных минами людей (1 на 133 жителя) — в Анголе. Треть ангольских детей умирает, не дожив до 5 лет, средняя ожидаемая продолжительность жизни в Анголе — 42 года. Огромные районы столицы не имеют электричества, водопровода, канализации, там не убирают мусор [161].

И это не анекдотические примеры, подобранные для того, чтобы проиллюстрировать определенное утверждение. Экономисты полагают, что богатство природных ресурсов может на самом деле вредить развитию. При прочих равных условиях неплохо, конечно, иметь самые большие в мире запасы цинка. Но при прочих равных условиях. Опыт развития стран, богатых определенными ресурсами, говорит о том, что наличие огромных запасов природных ресурсов может приносить больше вреда, чем пользы. Одно из исследований экономического развития 97 стран на протяжении 20 лет показало, что темпы роста в странах, менее богатых природными ресурсами, выше. Из 18 государств, имеющих самые высокие темпы экономического роста, лишь два богаты ископаемыми. Почему?

Минеральные богатства изменяют экономику. Во-первых, они отвлекают ресурсы от других отраслей, скажем от промышленности и торговли, которые могут быть более полезны для долговременного роста. Например, азиатские «тигры» бедны природными ресурсами. Их путь к процветанию начался с экспорта трудоемких продуктов с последующим переходом к экспорту более высокотехнологичных продуктов. По мере продвижения по такому пути страны постоянно богатели. Во-вторых, экономика стран, богатых каким-либо одним ресурсом, становится более уязвима для диких скачков цен на товары их экспорта. Страна, экономика которой держится на нефти, получает сильную встряску при падении цен на нефть с 30 до 15 дол. за баррель. Между тем спрос на национальную валюту страны растет по мере того, как остальной мир начинает скупать добываемые в этой стране алмазы, бокситы или природный газ. Это вызывает удорожание национальной валюты, что, как нам теперь известно, делает другие продукты, экспортируемые данной страной, более дорогими.