Гой

Услышав такое, собравшиеся пришли в ужас. То, что говорил Хрущев, они прекрасно знали и сами, но то, что это при них произнесли вслух, а они не заткнули уши, означало только одно: снаружи уже ожидают грузовики с закрытыми кузовами, в которые их погрузят и отвезут на железнодорожную станцию Южная Пальмира – Товарная, где загонят в тюремные вагоны, в том случае, если не сразу отправят на расстрел.

– Что? – удовлетворенно бросил в зал Хрущев. – Усрались?

Он расслабился и погрустнел.

– Так что же нам делать, какие будут предложения?

Зал ожидаемо онемел.

Кто-то начал одиноко аплодировать. Поскольку секунды бежали, а он все не проваливался под землю, его хлопки начали осторожно поддерживать. Уже через минуту дело дошло до овации.

– Партия благодарит вас за поддержку, – устало приподняв руку ладонью вперед, остановил бурное выражение чувств Дорогой Никита Сергеевич. – А теперь серьезно. Так что же нам делать? Закопать Америку? Или попытаться выкрутиться путем мирного сосуществования? И то и другое смертельно опасно для нашей горячо любимой родины, в вашем случае Советской Украины, которой я подарил Крым, чтобы хоть как-то на время удовлетворить ее национальные чаянья. А вот что нам делать с евреями, которые наверняка будут играть роль черных лебедей в этом противостоянии галактических масштабов, если кто еще не понял? Речь как всегда идет о власти над миром.

Дорогой Никита Сергеевич сжал кулаки, поднял руки и обрушил сильнейший удар на столешницу. Уже минут десять стоявший рядом с ним Григорий Карась отступил на шаг.

– Я ведь с измальства борец за народное счастье, – с досадой сообщил Хрущев. – И вот исторический материализм предоставил мне немыслимый шанс стать во главе всемирной империи рабочих и крестьян, казалось бы, силищу какую обрел, возьми и сделай счастливыми все народы Земли, а хрен тебе в рыло. А кто же не дает? Кто, я вас спрашиваю?

– Кто? Кто? Кто? – угодливо и одновременно негодующе раздалось из зала.

– А вы и не даете! – чуть ли не радостно прогрохотал Хрущев.

В зале воцарилась зловещая тишина.

– Вы, вы, – сменив интонацию на дружелюбную, повторил Хрущев.

По залу пронесся вздох облегчения.

– Ну на вас-то я управу найду!

– Найдете, Дорогой Никита Сергеевич, конечно, найдете, – счастливо откликнулся зал.

– А вот как быть с американскими империалистами и китайскими оппортунистами?

– Как? Как?

– Уж было думал, что придется Америку закопать и самим при этом неизбежно превратиться в ядерную пыль во имя строительства коммунизма, – поделился Хрущев ужасными замыслами из самого недавнего прошлого, – но тут неожиданно, причем буквально в последний момент, арабские фашисты помогли.

И Дорогой Никита Сергеевич поведал собравшимся, что эстафету Гитлера по части уничтожения евреев приняли арабские страны.

– В чем разница между нами, коммунистами, и арабскими фашистами? Мы, коммунисты, в полном согласии с культурными традициями Европы и Российской империи ограничиваем евреев в гражданских правах. Да, товарищи, как нас учил Ленин, мы берем все лучшее, что было в предыдущей культуре. А арабские фашисты берут все лучшее, что было у Гитлера и Геббельса, и совершенно этого не скрывают. Пока открыто дружить с такими режимами мы не можем. Так что же нам остается, если дружить с такими режимами нам нужно для победы коммунизма? А ничего, кроме как отныне называть эти режимы братскими и прогрессивными.

Далее Хрущев раскрыл государственную тайну. Советскому руководству стало известно, что арабские фашисты обратились к Америке с просьбой помочь им уничтожить Израиль. Вот просто взять и стереть его с лица земли. Но если гитлеровцы называли подобную задачу «Окончательное решение еврейского вопроса», то арабские фашисты оказались либо честнее, либо глупее, что, возможно, вообще одно и тоже, и предложили Америке утопить евреев в море.

– Вы себе представляете, чтобы произошло, если бы Америка согласилась? – спросил Хрущев. – В благодарность за помощь в этом деликатном вопросе арабы делали бы скидки на нефть америанцам вплоть до конца истории. А ведь нефть – это кровь экономики, как говорят буржуазные фальсификаторы научного коммунизма и политэкономии социализма. Короче, казалось бы, хрендец нам пришел, хотя, возможно, лично многим из вас и нет, поскольку мы прекрасно знаем, что кое-кто из присутствующих в этом зале в любую минуту готов переметнуться в стан врагов социализма, если почувствует, что от социализма ему уже никакого материального и социального толку не будет. Но… – Хрущев торжествующе воздел десницу к небу и после обнадеживающей паузы провозгласил. – Америка отказалась!

Раскатистое «Ура» пронеслось по залу. Зазвучали лозунги:

«Слава родной Коммунистической партии и лично Никите Сергеевичу Хрущеву», «Да здравствует ленинское руководство ЦК КПСС и лично Никита Сергеевич Хрущев», «Вперед к победе коммунизма под мудрым руководством лично Никиты Сергеевича Хрущева».

Когда восторги по мановению руки Хрущева утихли, он вкрадчиво поинтересовался: