Год Быка

И опять утренние контролёры в электричке освободили место для пенсионера-инвалида, сняв с пригретых в дремоте из-за поздних гуляний мест накипь из нерадивой молодёжи, часть из которой уже с утра, боясь засохнуть, купила себе воду – хорошо, что хоть не пиво – вместо билетов.

Но половина зайцев перестала скакать из вагона в вагон, занимаясь ежедневными утренними и вечерними пробежками, а стала расплачиваться с волками на месте.

Со своими волками, и тоже на месте, на рабочем, расплатился и Платон.

– «Платон! А мы решили тебя послать в магазин!» – почему-то вдруг при всех перед обедом нарушил обет молчания балбес Гудин.

– «Какое странное совпадение!? А я ведь Вас тоже решил послать…, но в другое место!» – быстро нашёлся бывалый.

– «Хи-хи-хи!» – зашлись на Гудина трус и бывалая начальница.

После обеда осмелевший Платон продолжил ёрничать, фривольно обратившись к Ноне и Надежде:

– «Девки! Что-то Вы очень долго, уединившись, молоко пили? Смотрите, от этого молочница может случиться!».

Его хорошее настроение продлилось и до конца дня.

В этот понедельник, 20 июля, для Платона выдался самый удачный футбольный вечер. И не только в этом сезоне, но и в обозримом прошлом.

Ещё по дороге с работы на дачу он вычислил, что Ксения наверняка только сейчас постирала его футбольную форму, которую он надеть теперь не сможет.

Тогда он решил пойти на футбол в своей повседневной одежде, в которой в жару работал на своём участке – короткие, гладко-шёлковые чёрные шорты с маленьким карманом и тёмно синюю футболку с короткими рукавами с разноцветной надписью «GUCCI».

Всё это была форма цветов почитаемого им известного в Мире Миланского футбольного клуба «Интернационале».

Да и свои футбольные кроссовки он надел на простые носки, обойдясь в этот раз без щитков и гетр, закрывавших икроножные мышцы.

Это давало ощущение некоторой свободы и бесшабашности, что впоследствии и сказалось на его игре.

Когда Платон, как всегда, прикатил на футбол на велосипеде, команда, за которую его взяли, уже проигрывала четыре мяча.

За соперников выигрывали Алексей Грендаль и два моложавых мужчины, разбавленные одной девушкой и одним мальчиком.

Платон же присоединился к 14-летнему подростку, двум мальчишкам 10-и и 12-и лет и к игравшей босиком девушке.

Даже теперь силы были всё ещё не равны. Но игра пошла. Платон вышел на поле каким-то решительным, даже агрессивным. Его левое бедро за четыре дня отдыха несколько поджило. И он, понимая, что вскоре опять потянет мышцы своего недолеченного левого бедра, лихо взялся за дело.

Несмотря на преимущество соперников почти во всех компонентах игры, Платон забил подряд три отличных гола. Причём третий – с пенальти, сильным ударом в правую от вратаря девятку, гордо завершив реабилитирующий его удар фразой:

– «Вот так надо забивать пенальти!».

Такое неожиданно бурное начало вызвало на лице Алексея Грендаля сначала загадочное удивление, а потом гордость за своего старшего коллегу-ветерана. И у соперников всё посыпалось.

В итоге игра в присутствии Платона закончилась со счётом 17:8 в пользу его команды. А сам он забил шесть голов, сделав ещё и пять результативных передач партнёрам.

Во время игры Платон видел на лицах соперников неожиданно удивлённый испуг. Они, конечно, давно слышали, что дядя Платон когда-то хорошо играл в футбол, но то, что он сделал сейчас, в возрасте…?

А на лицах партнёров он с удовольствием читал радость и гордость за своего старшего товарища – наставника, хорошенько тряхнувшего стариной.

Такой неожиданный поворот событий ещё больше поднял его настроение. Он понял, что сейчас играть без щитков ему стало удобнее, так как он стал чувствовать себя легче, спокойней и уверенней. Теперь нога за ногу не задевала щитками, которые не мешали выделывать даже замысловатые финты. В общем, на поле он чувствовал себя Златаном Ибрагимовичем, правда, теперь играющим за испанскую «Барселону».

Платон видел, как соперники стали опасливо жаться к своим воротам, не рискуя вступать с ним в единоборства в середине поля. Но и тут их ожидало получение в своё тело пушечного удара мячом от деда. Но тот старался бить наверняка, в незащищённые части ворот, минуя тела соперников.

А ведь эта игра могла и не состояться. Ведь Ксения, в оправдание ею не вовремя выстиранной футбольной формы, отговаривала мужа от похода на футбол тем, что днём прошёл дождь и на поле будет грязно. Но ещё по дороге со станции Платон видел, что земля практически везде просохла.

Поэтому он смело поехал на футбол, и правильно сделал, так как уже поздним вечером разразился сильный ливень и следующий футбольный вечер был бы в любом случае пропущен. А ведь футбол для Платона и был его настоящей жизнью.