Гномья летопись, или Быль об Олвине

Мгла сгущалась, и тут Олвин перепугался не на шутку — теперь на него самого упала чья-то гигантская тень! Его обдало страхом, ведь он был совсем-совсем один, на проезжей, но на данный момент совершенно безлюдной дороге.

«О боги! Как по мне, так лучше б свора разбойников иль стая зверья: уж я бы им задал жару! Чем плестись в пугающей гробовой тишине».

Олвина отпустило, ибо нависшей над ним тенью был всего лишь случайно пролетавший дракон.

— Сто пудов тяжёлого металла даю на то, что это Иддир; даже она торопится домой — не то, что я. — Сказал самому себе Олвин. Он поднялся, отряхнулся и, завязав мешок, взвалил его себе на плечи вновь. Гном пересилил свою минутную слабость и твёрдым шагом направился вперёд, к своей цели.

Уже подходя к Фаннихольму, Олвин, обычно хорошо для гнома ориентирующийся в темноте, нечаянно споткнулся, и этим препятствием оказался какой-то камень, с какими-то странными, нацарапанными на нём рунами.

— Это ещё что? — Почесал в затылке гном и уверенным тоном добавил: — Эту дорогу я знаю, как свои пять пальцев; откуда взялся этот камень? Его тут не было.

Но времени на то, чтобы изучить руны, у Олвина не нашлось, да и не мастак он в них — другие у него задачи и заботы. К тому же на камне были начертаны такие руны, которые и прочтёт, и поймёт не каждый: эти символы и знаки отличались от гномьих, и явно не гном их царапал; не их это язык, чуждое им всем наречие.

Благополучно добравшись до своего селения, Олвин нашёл свою сестру в компании с Иддир — юная гномка сидела в беседке и внимательно рассматривала какие-то древние свитки, и дракониха также их читала, наклонив свою морду поближе, ибо зрение её, в отличие от обоняния, было не столь острым.

— Я так и знал, что это ты! — Обратился Олвин к Иддир, поприветствовав её. — Я видел, как ты пролетала мимо, в вышине.

— О да, — Ответствовала та, продолжая чтение записей.

— Не спишь? — Спросил гном свою сестру. — Не поздно ли?

— Тебя же жду; где ходишь? — Обернулась гномка. — Нашёл? Принёс?

Олвин утвердительно кивнул, отринув с плеч долой поклажу и прислонив её к колонне беседки.

— Да осторожней! — Пожурила сестра. — Это не дрова, не камни.

Гном развязал мешок, и все стали ждать — особенно Иддир: она была очень любознательной.

Постепенно мешок ожил, пришёл в движение. Внутри него сначала кто-то засопел, и вот: наружу показалась мордочка, а потом и само существо — очень мохнатое, лохматое, но скорее просто пушистое и весьма забавное. Завидев хозяйку, оно тут же юркнуло к ней на колени: всякого другого эта белка уже давно бы искусала и исцарапала, больно погрызла и покоцала — таков уж её бесячий характер; однако, с Юнни у неё была взаимная привязанность, и сбегала белка не просто так — на то имелись веские причины.

— Кто это? — Подивился Олвин. — Крыска, не крыска… Что за зверёк?

— Всё тебе надо знать! — Улыбнулась его сестрица. — Это мой новый друг; его следует холить и лелеять. А ты взял его и обидел!

— Я — обидел?! — Подавился смехом гном. — Во-первых, я эту зверушку ловил по всем закоулкам и еле отыскал; во-вторых, оно, такое вот растакое, отдавило мне все плечи! Раньше ты мне её не показывала… — С укором добавил он.

— Раньше нужды не было, да и не до белок тебе, насколько мне известно — с твоими-то подземными заботами.

— А как ты с этой белкой познакомилась?

— Да недавно; может, недели две. Смотрю: сидит себе на дереве такая вся распушистая. Я ещё удивилась про себя, отчего она не впала в зимнюю спячку. Я приманила её кедровыми орехами, что ты привёз из Шеллфолда, и теперь она живёт со мной.

— Большая она, для белки-то! — Заметил Олвин. — С хорошую собаку.

— Да просто огромная! — Согласилась Юнни.

— То-то я её еле доволок, точно кабана на себе нёс; было бы чему удивляться.

— Я вообще-то ещё здесь, — Напомнила Иддир, ревнуя, ибо почувствовала себя всего лишь частью ландшафта. — Лучше расскажи Олвину про вчерашнего странного гостя.

— Что за гость? — Нахмурил свои густые брови бравый гном.

— Я сама лишь половину услышала; а из той половины лишь половину поняла. — Вздохнула дракониха, вся в предвкушении долгого рассказа — она любила интересные истории.

— Тогда не будем мёрзнуть, а пройдём в мою таверну, что в двух шагах от нашей беседки.

Все трое проследовали в таверну; Олвин и Юнни — на ногах, Иддир — на лапах.

— Итак? — Продолжил вопрошать гном со свойственной ему настойчивостью, упрямством, упорством и упёртостью.