Гнёт. Книга 2. В битве великой

— А! Товарищи туркестанцы! Заходите, заходите, садитесь… — Владимир Ильич, улыбаясь, пожал делегатам руки и усадил их в кружок. Разговаривал с ними тепло, непринуждённо, как со старыми друзьями, Спрашивал, как доехали, как устроились.

На сердце у каждого сразу стало спокойно. Волнение куда-то исчезло. Позабыв о своих записях, делегаты начали говорить свободно обо всём, что думалось. И главное — о будущем края.

Но больше приходилось отвечать на вопросы Владимира Ильича. Его интересовало, как прошёл Пятый съезд Советов Туркестана, как дела с продовольствием, много ли посеяли хлопка. Беседуя, он несколько раз вставал, подходил к столу и делал заметки, Наконец, взглянув на часы, сказал:

— Очень рад, что встретился с вами. Многое в туркестанских делах для меня прояснилось. Жаль, что времени мало. По всем текущим вопросам вашей работы держите связь с товарищем Свердловым. А если будет нужна моя помощь, звоните через товарища Фотиеву.

Сердечно распрощавшись с Ильичем, окрылённые туркестанцы покинули кабинет.

* * *

В мрачном доме Ходжи Сеид Назарбая снова собрались единомышленники.

После исчезновения копии договора с кокандскими автономистами Говард потребовал строгой конспирации и проверки людей, присутствующих на совещаниях Юго-Восточного союза. Особенно протестовал он против попоек и увеселений.

Строгая деловая обстановка влияла на настроение присутствующих. Все как-то подтянулись и сидели тихо за длинным столом, застеленным зелёной скатертью. Ожидали, когда звякнет звонок, поставленный возле Говарда.

— Он, кажется, считает, что Туркестан уже у него в кармане… — прошептал Журович соседу.

— Чувствует себя хозяином. Большие средства вложил. Вот и командует…

— Пока большевики не дадут ему московского киселя.

— Я бы порадовался этому, но вместе с ним и нас угостят таким же киселём…

Мистер Говард, поправив белоснежные манжеты тёмного костюма, надавил кнопку, звонок чуть звякнул. Заговорил со строгой ноткой в голосе:

— Прошу внимания. Отпечатанную программу действий на ближайшее время получит каждый для неукоснительного проведения её в жизнь. Мы допустили в прошлом грубую ошибку, не поддержав Временное правительство всеми имеющимися у нас силами. Теперь нам бороться труднее. Кокандская автономия пала. Но уже дан сигнал, и курбаши начинают действовать широким фронтом. Скоро подойдут к Ташкенту крупные отряды. Надо окружить железным кольцом этот мятежный город и… уничтожить его. Нам поможет генерал Маллесон со своими сипаями. Сейчас необходимо спровоцировать конфликты внутри Советов. Надо выдвигать на ответственные посты наших людей. Вам, Кара-Джан, давно следовало занять руководящую роль в Мусбюро.

Кара-Джан притворно вздохнул:

— Ничего нет проще, как стать членом правительства, но…

— Что "но", дорогой?

— Боюсь, узнают меня жертвы моих шалостей — и к стенке… У большевиков это быстро.

— Восхищаюсь вашим юмором, в нём чувствуется влияние воспитателя, но… изменить внешность, фамилию и запастись документами из большевистских аулов — это нетрудно…

— О, с такими данными очень легко занять большой пост. Но у меня возникнут большие расходы.

Кара-Джан выразительно посмотрел на Говарда, тот, усмехнувшись, кивнул головой:

— Они будут оплачены… Полковник, когда едете к генералу Маллесону?

— Всё подготовлено. Через неделю, как намечено, вдвоём выезжаем.

— Поторапливайтесь… А вам, господа, пожелаю большой осторожности и осмотрительности… — Говард зло прищурил свои бесцветные глаза. — Как поживает ваша сестра, господин Тишковский?

— Мистер Говард, вы напрасно бросаете на неё подозрение, моя сестра реабилитировала себя, представляя систематически сведения важного характера…

— Что ж, вы правы. Благодаря этим сведениям мы можем действовать наверняка. Капитан, — обратился Говард к сидевшему с ним рядом англичанину, — раздайте циркулярные распоряжения.

Капитан бегло просмотрел заголовки лежавших перед ним бумаг и, называя фамилии, вручил каждому. Говард встал:

— Могу отметить. Сегодня совещание прошло в деловой обстановке. До свидания.

* * *

К железнодорожной станции подкатила легковая машина. Из неё вышли два человека в кожаных тужурках. Один был высок, с горячими смелыми глазами, другой среднего роста, коренастый. "Не иначе, как начальство", — отметил про себя телеграфист, впуская в комнату приехавших.

Коренастый сказал, держа руку на кобуре:

— Вот что, парень. Наш отряд вон в том кишлаке. Мы тебя назначим начальником станции Ташкент…

Телеграфист вытаращил глаза и, мотнув головой, спросил:

— А вы кто будете?

— Я командир разведки белоказаков. Передай наши сообщения — получишь награду. Мы окружаем город.

— Куда? Какие сообщения?

— В Ташкент, в штаб округа. Стучи: "Вся линия на Самарканд занята казачьими войсками".

Телеграфист быстро застучал ключом. Высокий нагнулся и стал следить за бумажной лентой, плывшей из аппарата. Вдруг он засмеялся и сказал коренастому: