Гнёт ее заботы

Шелли потянул за шкот главного паруса, и лодка послушно наклонилась, словно конькобежец скользя по поверхности озера. ― Я заставил себя поверить, ― продолжал он, ― что эта разыскавшая меня женщина, не имеет ничего общего с тем кровавым комом, тем пораженным ребром, который я выбросил на улицу за несколько месяцев до этого. Но, конечно же, они были одним и тем же… хотя тогда для нее было чрезвычайно трудно поддерживать человеческую форму. Даже сейчас, спустя некоторое время она вынуждена снова превращаться во что-нибудь еще… камень или рептилию… Ветер изменился, и он послушно позволил ему увлечь их на новый галс[123]. ― Это был мой первый сексуальный опыт.

― А ты… обладал ею, с тех пор? Вопрос заставил зубы Кроуфорда заныть.

― Нет. Но не из-за морали, просто это было слишком ужасно, чтобы хотелось повторить. Она была так мне близка, после всех лет, что она жила во мне, и это было словно мастурбация ― словно секс со своей темной половиной.

― Слишком ужасно? ― Руки Кроуфорда дрожали от ярости. ― Ты можешь плавать?

― Нет, не могу ― и ты причинишь ей вред и, скорее всего, убьешь, если меня утопишь. Мы же двойняшки, помнишь, и очень тесно связаны. Я, впрочем, искал тебя совсем не за этим. Что ты…

― Ты уже второй ― нет третий! ― кто думает, что я на ней женат, ― оборвал его Кроуфорд. ― С чего ты это взял?

Шелли насмешливо взглянул на него. ― Ну, во-первых, потому что она сама сообщила мне это. А еще потому, что ты потерял безымянный палец, что обычно является признаком женитьбы на одном из этих существ ― собственно говоря, обручальные кольца служили изначально символической защитой от суккубов, идея заключалась в том, что палец был, таким образом, связан посредством металла с телом. К тому же ты выглядишь не так, как выглядят их обычные жертвы ― опытный человек всегда может опознать члена семьи по его внешнему виду.

Берег за их спиной удалился настолько, что Кроуфорд, оглядываясь назад, больше не видел причал, и Шелли обезветрил парус. Спустя несколько мгновений лодка, покачиваясь, остановилась и легла в дрейф. Вдруг Кроуфорду что-то почудилось в небе, какой-то проблеск света и намек на движение, но когда он взглянул вверх, там не было ничего, кроме темных облаков.

Шелли тоже немного встревоженно глянул вверх. ― Дикие ламии? Мы должны быть от них защищены, по крайней мере, теперь, когда она здесь ― хотя пару месяцев назад одна из них чуть не утопила меня в этом озере. Минута прошла в тишине, и он вздохнул свободно.

― Так что, ― продолжил Шелли, ― ты на ней женился. Сами они женить тебя не могут, им обязательно нужно твое символическое приглашение. Непонятно только почему ты об этом не помнишь. Ты делал что-нибудь… Ну даже и не знаю, может, клялся в вечной любви камню или надевал обручальное кольцо на палец крылатой рептилии… Он ухмыльнулся. ― … или занимался грешными делами со статуей в церкви?

Внутри у Кроуфорда внезапно похолодело. ― Господи, ― выдохнул он. Так оно и было!

Брови Шелли полезли на лоб. ― В самом деле?! Со статуей, в церкви?! Я не хотел бы проявлять вульгарное любопытство, но…

― Да нет же, я надел обручальное кольцо на палец статуи. В Варнхэме, месяц назад. А когда позже ночью я вернулся, чтобы его забрать ― позже я решил, что это был сон ― рука статуи была сомкнута, так что я не смог снять кольцо.

― Да, как раз об этом я и говорил, ― безжизненным голосом произнес Шелли. ― Это была она. И, держу пари, это не было таким уж… случайным поступком, как ты вообразил; также впрочем, как и потеря твоего пальца, м-да. Она была там и направляла все случившееся. Ей нужен был носитель, который последует за мной в Европу, так что она подвела тебя к тому, чтобы ты добровольно им стал.

― Это она убила мою жену? Женщину, на которой я женился на следующий день, которая… которая была убита в нашу первую брачную ночь, пока я спал?

Шелли обнажил зубы в сочувственном возгласе. ― Боже, с тобой это тоже случилось? Даже не сомневаюсь, это была она. Она… ревнивое божество. Он запустил руку в волосы. ― В Шотландии в 1811 году мне приглянулась одна девушка, Мэри Джонс; это случилось вскоре после того, как я вырезал из себя свою сестру. Моя сестра убила ее ― разорвала ее на куски. Местные власти заключили, что это было сделано с помощью ножниц для стрижки овец, а затем выбрали в качестве козла отпущения высоченного местного дурака, но всем было понятно, что ни один человек, если только он не обзавелся пушкой, не мог так изуродовать тело девушки.

― Именно так, ― срывающимся голосом прошептал Кроуфорд, ― тоже случилось и с Джулией. Но знаешь что? Я… ни о чем не жалею. Я ненавижу себя за то, что говорю это, но я не жалею. Я хотел бы, конечно, чтобы Джулия была все еще жива, пусть бы я ее вообще не встречал ― или заранее узнал, что женился на ней… на холодной женщине, твоей сестре, тогда бы я просто бросил Джулию. Как думаешь, это сильно отвратительно с моей стороны?