Гнилое яблоко

Возможно, сейчас вы чувствуете постыдный интерес к этим мрачным картинам. Это естественно, не вините себя. Почему бы не испытывать любопытство, выслушивая абстрактную историю, случившуюся с бесплотными людьми вечность назад. Это не делает вас плохим человеком. Но чтобы получать удовольствие, наблюдая истязания и муки прямо перед собой, нужно быть последней сволочью. Я был аморальным и эгоистичным, но абсолютной сволочью я не был. Та неделя открыла мне глаза, заставила увидеть себя, ситуацию, в которую я позволил себя втянуть, и людей, составляющих мой единственный круг общения.

Некоторые из них пришли в Красную Землю лишь потому, что в секте они могли проявить свои изуверские наклонности. Некоторые в своем тупом фанатизме уподобились бессловесным, лишенным мышления баранам, двигаясь в том направлении, куда их гонят жрецы. А кто-то, как я, просто делал деньги. Одно из трех: садизм, покорный фанатизм или жадность.

Д. – А вера?

Т. – А вере места уже нет. Впрочем, я отошел от темы. Лучше задавайте мне вопросы, или я потеряюсь среди воспоминаний и размышлений.

Д. – «Элейна» – это имя звучит для вас знакомо? Вероятно, она находилась среди тех детей.

Т. – Я помню ее очень хорошо. Такая белобрысая девчушка. Ее привел отец.

Д. – Отец? Не могу представить себе ход мыслей человека, отдающего на смерть собственного ребенка… ребенка вообще.

Т. – Не пытайтесь понять его мысли. Однажды я поболтал с ним минут двадцать. Он был как яма – бездна, бездонная тьма. Элейну он выкрал у ее матери, с которой был разведен. Несколько лет скитался с девочкой, скрываясь от преследования полиции, пока не решил, что для его несчастной дочери нет высшей чести, чем погибнуть ради света мира. В любом случае, под его «заботой» она бы долго не протянула. Она была больна и периодически начинала задыхаться. Лекарств он ей не покупал, но во время каждого ее приступа чуть ли не помирал со страха. Сгрызал ногти до мяса.

Д. – Вы можете назвать имя этого человека?

Т. – Что-то на «л» или на «м». Самое обычное. Я сообщу вам, если мне удастся вспомнить.

Д. – Расскажите подробнее о его отношениях с Элейной.

Т. – Противоестественные – это самая подходящая характеристика. Он мог поцеловать ее и сразу ударить. Мог говорить ей нежности и одновременно выкручивать ей пальцы. Вырезал свое имя на ее руке… Он словно не осознавал, что мучает ее. Она все переносила безропотно. Тупая покорность – весь ответ. Я даже не видел, чтобы она хоть раз заплакала.

Мне до сих пор с легкостью представляется ее лицо: бледно-голубые глаза, под ними и вокруг крыльев носа вечная синева. Уставится в одну точку и смотрит, не моргая. Только губы сжимает, пока совсем не побелеют.

Д. – Как отчетливо ее сохранила ваша память.

Т. – В этой девочке было что-то особенное. Сложно объяснить… как будто она хранила какой-то секрет… и, думаю, секрет грязный, потому что ее лицо было слишком чистое. Да, такой она была – всегда казалась пустой, как новый лист, несмотря на весь мрак, что впитывала. Элейна удивила меня, когда сбежала.

Д. – Так она сбежала?

Т. – Да. Отец не позволял запереть ее. Она всегда ходила с ним, как привязанная. Они часто уходили от людей, подальше в заросли. Я подозревал, что он насилует ее. Незадолго до ритуала отец Элейны появился весь в крови и сказал, что она ударила его ножом (его же собственным ножом) и убежала. Вскоре он умер.

Д. – Вы называли число детей – сорок четыре. Прибывшая в последний момент полиция предотвратила жертвоприношение. Сорок один ребенок был спасен, хотя шестеро из них в итоге погибли от последствий пережитого в руках сектантов. Тела двух ранее убитых девочек были обнаружены позже.

Т. (взволнованно) – Итого сорок три. Я хотел верить, что Элейне удалось убежать из Долины и вернуться к матери. Что она выросла, состарилась, и теперь живет в каком-нибудь ровеннском городке как обычная старушка, оставив в прошлом случившееся. Но мне не верилось.

Д. – К сожалению, ваша интуиция вас не обманула. Элейна умерла. Ее останки – удивительно, как вообще что-то осталось – были обнаружены несколько дней назад в колодце возле поселения. Что на самом деле этот колодец?

Т. – Яма, подготовленная для трупов. Ее заполнили грунтовые воды. Я устал. Давайте завершим этот тягостный разговор как возможно быстрее.

Д. – Тогда четко и без уверток ответьте на мои вопросы, профессор Талоко. Это вы утром двадцать второго августа сообщили полиции место и время ритуала?

Т. – Даже если бы я хотел известить полицию, у меня не было такой возможности. Я уже неделю находился в Долине, отрезанный от всех средств связи.

Д. – Звонок поступил из Торикина. Позже полиции удалось отыскать звонившего. Он сказал, что лишь зачитал в телефонную трубку записку из конверта, вскрытого, в соответствие полученной инструкции, только утром двадцать второго августа. Конверт был получен девятью днями ранее от незнакомца на улице, утверждавшего, что это вопрос жизни и смерти. К конверту прилагались три тысячи ровенов. Серьезная сумма по тем временам.

Т. – Да, но причем здесь я?