Гнилое яблоко

Муть, будто огромный осьминог выплеснул чернила. Факелы потухли. Некоторые еще тлеют, сбитые на землю. Отум тоже погас и весь почернел, как догоревшая спичка. Он стоит спиной ко мне, но я знаю, что на лице у него выражение страха. Он смотрит куда-то за деревья. Белая Женщина пришла, чтобы помочь мне. Или чтобы осадить завладевшего сознанием Отума чужого бога. Кем они могут быть друг другу, как не врагами – он весь из золота и огня, а она как отлита из серебра и так холодна. Презирающие друг друга противоположности.

Ритуал не закончен… что-то пошло не так. Кровь жертв не пролита на землю. Настроение окружающей меня толпы изменилось – возбуждение спало, ему на смену пришел страх. По лицу ползут слезы, но я не уверен, что мои. Я понимаю, что бегу, только после того, как упал. Я слышу гром. Гроза после дождя? Я ничего не понимаю, но мне страшно до тошноты. Темнота бледнеет. Уходя, она оставляет меня открытым и беззащитным. Кровь, кровь на траве… И снова этот страшный гром. Нет, выстрелы. Острые ветки в лицо, дерево, дыхание, бежать, бежать, куда?

(я слышу свое дыхание)

…как я слышу свое. Но я затихаю. Меня нашли.

– Не стреляйте, пожалуйста, – прошу я. – Я не буду сопротивляться.

Он держит пистолет, направив его мне в лицо.

(скажи, что это все не по-настоящему. Что все не с тобой)

(самообман не работает)

(даже если поймали, все равно убегай)

Я замечаю, как испуганно раскрываются его глаза перед тем, как он совершает выстрел, и прыгаю в его тело.

Вспышка, и на лицо человека передо мной как будто выплеснули красную краску.

(я научился перемещаться, стал вертким, как мышь)

(но мне все сложнее найти себя)

(меня не сложно найти. Я всегда здесь)

______________________ _____________________ _________ ________ ____________ ____________________ ___________________

«Я это я», – сказал я себе. И очнулся.

Я снова был един. Снова заперт во мраке. Золотой божок притягивал меня к себе своим тусклым блеском. Я поколебался секунду, потом пополз к нему. В моем теле будто бы не уцелело ни одной кости. Меня пора собрать в мусорный мешок и оттащить на помойку, в такой хлам я превратился. Отум отбежал в попытке спастись от Белой Женщины, но, судя по воплям, ему не удалось скрыться от нее. Сложно сказать, что именно она с ним делает, но я надеялся на две вещи. Первая – ему очень больно. Вторая – он выживет.

И, как только я был оставлен в одиночестве и покое, я понял, что должен делать. Ответ был совершенно очевиден. Все это время он буквально валялся под ногами.

Складывать круги из камней.

В тот теплый летний день двадцать второго августа неизвестно какого года я не увидел ни одного круга из камней – ни на прогалине, ни на пути к ней. Но впоследствии они появились. Кто-то сложил их с некой целью. Причем наибольшее количество кругов оказалось в проблемных местах – рядом с водой, на зараженной ритуалом прогалине.

Радужные кольца завращались перед моими глазами. В замкнутости круга, его закрытости, есть что-то приятное. То, что внутри, не будет выпущено наружу; то, что снаружи, не проникнет внутрь. И сейчас, ощущая, как из прохладного воздуха к моей душе тянутся невидимые руки, я оградил себя воображаемой окружностью. Хоть тонкая, но стена. Как ни странно, действительно стало полегче.

Подняв божка, я сунул его за пазуху, продолжая движение уже на четвереньках. Глупые шоколадки жестоко поплатились за свои деструктивные наклонности. Я вспомнил блуждающее облако, на которое наткнулся Миико на входе в Долину. Круги держали облака. Стоило сломать круги, и населяющие Долину призраки перешли в состояние свободного дрейфа.

Добравшись до дуги полуразрушенного круга, я оставил в нем божка и снова отполз, ощупью отыскивая разбросанные камни. Отум вопил так, будто с него живьем сдирали шкуру. Я складывал горку из камней невозмутимо, будто со скуки играл с кубиками сахара на кухонном столе. «Делай свое дело, не обращая ни на кого внимания». Этот навык и раньше помогал мне выжить.

Собрав достаточно камней, я вполз в границы круга. Внутри будто бы было чуть теплее, чем снаружи. В грудь мне давил идол, оказавшийся подо мной – пустяковое неудобство, когда из глаз текут то ли слезы, то ли кровь, кожа обожжена, а в какое месиво я превратился внутри, и думать не хочется. Все же я вытащил идола из-под себя и поставил перед собой. С учетом моей коленопреклоненной позы это выглядело так, будто я решил ему помолиться. Я бы не сделал этого, даже если бы мне пообещали ежегодно выплачивать сумму в размере его полной стоимости. Что за гнусная, сочащая злом тварь…

Медленно и аккуратно я располагал камни на местах, заново выстраивая разрушенную окружность. Вскоре круг был почти завершен, но я знал, что его пока не следует замыкать. Как и свою голову. В любой ловушке важна приманка. В этой приманкой являлся я. Обычно я отталкивал Долину. Сейчас я схватил ее и потянул. Я настроил себя, превратил себя в радио. Принимал сигнал практически без помех. Почти утратил сознание, уподобившись вещи.