Гнев пустынной кобры

Заиграла музыка. Внутрь полукруга впорхнула стайка полуголых танцовщиц. Полтора десятка девиц закружились в плавном танце с отчетливым эротическим подтекстом. Далма прищелкнул языком и восхищенно закивал головой в такт музыке. Глаза санджак-бея настолько заплыли жиром, что непонятно было, куда он смотрел. И смотрел ли вообще. Толстые его щеки то увеличивались, то опадали, словно губернатор Самсуна спал. За его спиной, сложив ноги в калач, сидел садовник Мустафа, внимательно следивший за самочувствием своего господина.

Гости хлопали на сильную долю, поддерживая танцовщиц. Иностранцы и греки пили вино, турки прикладывались к кальяну.

Шахин щелкнул крышкой карманных часов. Почему Анфопулос не атакует? Неужели приманка не сработала? Если так, то события пойдут по другому сценарию. Что ж, Василь-ага вполне мог и не пойти на штурм. Он очень осторожен.

Спустя пять минут танца, из клубов дыма, словно нежная лилия, показалась белая танцовщица. Шахин посмотрел на работорговца Мехмета. Тот кивнул в ответ: дескать, эта русская знает, что ее брата убил человек с татуировкой на голове. Она закружилась перед Далмой: маленькая грудь, точеные ягодицы. На сахарном бедре изящный нож с тонким серебристым лезвием. Албанец нетерпеливо подался вперед. Из клубов, семеня, склонившись в низком поклоне, вышли еще две девушки, неся перед собой кольчугу. Далма не удержался и привстал с места. Шахин хлопнул в ладоши. И музыка стихла. Воцарилась тишина.

– Я хочу разрешить наши разногласия, возникшие во время последних событий с многоуважаемым и храбрым воином Гюрханом Далмой. В знак нашей дружбы и взаимной симпатии разреши, о храбрый из храбрейших, преподнести тебе этот дар! Старинная кольчуга работы самого уважаемого мастера Амиса не знает себе равных. Она пробита в области груди, что говорит о ее боевом прошлом. Но никогда она не доставалась врагу, а лишь передавалась по наследству: от одного почетного воина к другому. А эта девушка пусть украсит твой вечер, ухаживая за тобой на нашем пиру.

Далма вскочил, легко перепрыгнул стол и оказался внутри полукруга. Глаза его выражали звериный восторг. Он набросил на себя кольчугу, девушки помогли застегнуть боковые ремни. Шахин снова ударил в ладоши, призывая музыкантов играть. Вокруг албанца и белой девушки закружились танцовщицы. Далма тоже начал двигаться под музыку, пожирая глазами белую девушку. Через пару минут схватил ее на руки и в два прыжка опять оказался на своем месте. Гости за столом подвинулись, освобождая место для его новой подруги.

– Но это не все. Сегодня я пригласил сюда старост Самсуна. – Шахин вновь поднялся со своего места. – Все, чего я хочу – это жить в мире и согласии. И прошу, чтобы вы меня сейчас правильно истолковали. Турция вступила в войну. По законам военного времени частные сбережения должны служить интересам империи. Вы это знаете. Но я не хотел бы нарушать хрупкое равновесие между властью и вами, уважаемые старосты. – Шахин потянулся за часами. Посмотрел. Значит, атаки не будет. – Поэтому предлагаю вам сдать хранящееся у вас золото в банки. В обмен вы получите облигации и после завершения войны сможете получить его обратно. Иными словами, правительство берет у вас в долг, но обещает вернуть с процентами. – подполковник посмотрел на санджак-бея. Тот утвердительно кивнул. Садовник из-за его спины качнул несколько раз опахалом. – Сегодня. Прямо здесь мы заключим договор. Вам нужно только подписать необходимые бумаги, которые уже подготовили мои нотариусы.

– А что с теми средствами, которые уже находятся в банках? – спросил один из старост.

– Пока не закончится война, банки переходят под руку правительства. Но никаких причин для беспокойства нет. Я повторяю, в обмен вам выдадут облигации. А пока правительство будет распоряжаться по своему усмотрению вашими средствами, которые, безусловно, послужат нашей скорейшей победе и процветанию государства.

Даже не очень разбирающийся в подобных вопросах Далма восхищенно поднял глаза на подполковника.

– Значит, задержек с выплатой воинам не будет? – спросил он, опустив ладонь на бедро своей соседки.

– Да, преславный Гюрхан. Я думаю, старосты не откажут нам в помощи. – Подполковник повернулся и посмотрел в окно, за которым в темноте выстраивались в цепочку жандармы. А за цепочкой сновали люди, много людей, в основном женщины, привлеченные небывалым событием. Нет, Анфопулос не рискнет атаковать – слишком много мирных жителей. Значит, ловушка сработает не сегодня. Он перевел дух и посмотрел на старост.

Те сидели каменными изваяниями на своих местах, прекрасно понимая, что все нажитое у них сейчас просто забирают. И вряд ли вернут. Но если отказать этому выродку, то с их селами и с ними случится то же, что случилось с селом Зенона. Они отвечали не только за свои жизни, но и за жизни своих селян. Нужно принимать решение.

Один из греков поднялся. Старик. Редкие седые волосы торчали пухом в разные стороны.