Гнев изгнанников

Вождь не пошел с нами, и как только мы вошли внутрь, закрыл дверь снаружи. Мы долго шли по спирали узкого коридора, двоим только-только разойтись, иногда в стенах появлялись занавешенные плотной тканью низкие арки. Шли молча, я держал Дарину за руку, по мере приближения к центру у меня появилось странное ощущение – казалось, я слышал какой-то шепот, но он не доносился откуда-то, он был у меня в голове, слова не удавалось различить… вдруг заболело сердце, появилась одышка, накатила невыносимая тоска, еще чуть-чуть, и случился бы приступ клаустрофобии в чистом виде. Я почувствовал, как Дарина сжала мою ладонь… «Спасибо, любимая», – подумал я, с благодарностью осознав, что она отвлекла меня от накатывающей паники, которая неизвестно откуда взялась. Хорош мессия – истеричка припадочная! От ладони Дарины шло тепло, дышать стало легче, от сердца отлегло… Яркий свет! Зажмурился. Мы вошли в большой круглый зал, восходящее солнце светило так ярко, что стойки-опоры, от которых шли балки купола потолка, растворялись в свете, и казалось, что этот купол висит в воздухе. Постепенно привык к свету, в зале еще четыре человека: девочка лет пятнадцати, крепкого сложения парень, чуть моложе меня, мужчина и женщина, обоим лет по сорок примерно. Одежды такие же простые – тканые рубахи, штаны и юбки в пол из тонкой кожи отличной выделки. Приятные, приветливые лица, ясные глаза, чистота… нет, так не бывает, слишком сильный контраст для этого мира, точнее, для той части этого мира, которую я успел узнать.

По идеально подогнанным и отциклеванным доскам пола откуда-то распространяется теплый поток воздуха, а вверху свежо, дышится легко, несмотря на присутствие запаха сероводорода, но незначительное, я практически перестал обращать на него внимание. Пока мы с Дари-ной не без удивления рассматривали зал, женщина, что нас привела, подошла к другим шаманам, и они тихо о чем-то говорили. Дарина легонько толкнула меня плечом и кивнула на одну из стен, при этом снова сильно сжав мою ладонь. Вот оно что! Похоже, что безжалостные дикари с севера – это прикрытие, миф. У одной из стен были сложены и развешены одеяния из шкур, шлемы, изготовленные из черепов хищников, с зубами, клыками, когтями, рогами и прочим бивнями, я еще подумал, что это больше похоже на ритуальную атрибутику, хотя мечи и топоры вполне боевые. Выходит, что набеги на северные границы Трехречья – тоже своего рода ритуал, хоть и кровавый. Моя мысль вскоре подтвердилась.

– Мы готовы познакомить вас с предками, готовы ли вы? – встретившая нас женщина, которая, судя по всему, была главной, снова подошла к нам.

«А у нас есть выбор?» – подумал я и спросил Дарину:

– Готова?

– Да, – немного растерянно ответила она.

– Подожди, – старшая внимательно посмотрела в глаза Дарине, медленно и мягко положила ладонь ей на живот, – нет, мы сможем провести обряд позже, если в этом еще будет нужда, а сейчас… сейчас обряд убьет в тебе мать, и ты не сможешь дать Бэли детей.

Дарина хлопала глазами, переваривая сказанное шаманкой, да и я рот открыл.

– У нас будет ребенок? – спросил я шаманку.

– Конечно, будет, и не один, – широко улыбнулась та, – нет, сейчас твоя женщина не несет в себе дитя, но для обряда придется выпить Слезы Предков, и если женщина еще не дала миру дитя, то это опасно.

– Теперь понятно, – озадаченно кивнул я, – а как вы…

– Это не сложно, – продолжала улыбаться шаманка и обратилась к девочке: – Нигалла…

Та, будто поняв без слов просьбу старшей, подошла к Дарине, взяла ее за руку и отвела к стене, где были низкие лавочки и столик, на котором стоял глиняный кувшин и блюдо с какими-то фруктами или овощами. Нигалла с Дариной присели там, а главная шаманка показала мне рукой на середину зала.

«Вечер, вернее, утро перестает быть томным», – подумалось мне, когда я подошел к центру и увидел простую циновку, с двух сторон которой в пол были вкручены массивные кольца, рядом лежали тонкие кожаные ремни.

– Это необходимо, ты можешь покалечить себя… или нас, пока Предки говорят с тобой… ложись.

Я прислушался к своим ощущениям, пытаясь уловить опасность или еще что неприятное, но нет, кругом пустота и такая тишина, аж воздух звенит. «Ладно, хорош из себя институтку строить!» – я решительно опустился на циновку, а старшая шаманка весьма озадаченно посмотрела на меня, будто услышала, что я подумал, но не поняла смысла. Вот так, тут и думать громко нельзя!

Я не знаю, что мне дали выпить, по вкусу так отвратного качества самогонка с какой-то горькой мякотью. Перехватило дыхание, жгло горло…

– Спокойно, – старшая шаманка положила мне руку на лоб и заставила принять горизонтальное положение, – дыши спокойно.

Лег, получилось сделать нормальный вдох, я почувствовал слабость, а также то, что кто-то аккуратно, но крепко распял меня ремнями… звуки отдалялись, я не мог поднять век, тепло сменилось прохладой, потом жар, снова холод, и…