Глубокое ущелье

— Ах, скорее сюда, Баджибей! Как Хызыр, в самое время подоспела.

— Что с ней? — Баджибей оглядела всех: из обители никого не было.— Что она делала здесь одна?

Аслыхан опустилась на колени, приложила голову к груди Балкыз и радостно вскрикнула:

— Она жива! Благодарение аллаху!

Баджибей топнула ногой.

— Где этот чертов Торос?

— В болото ушел, Баджибей!

— Зачем?

— Погнался за ворами.

— Какими ворами? Опять коней угнали?

— Да вот схватили ее.— Пир Эльван концом сабли указал на Балкыз.— Едва догнали, отбили.

— Аллах, аллах! Кто же это смерти своей ищет? По ошибке, что ли? За крестьянскую девку приняли?

Ведя в поводу хромую лошадь, подошел один из мюридов шейха, ответил за Пир Эльвана:

— У реки, когда они стирали, схватили сестрицу Балкыз! Разогнали кнутами женщин, кое-кому голову рассекли обухами сабель.

— Рехнулись, что ли? Поднять руку на дочь шейха Эдебали! Где теперь будут искать спасения? Разве что на небе...

— Не знаю.

— Небось гяурские воины? Нажрутся вина и не знают, что творят?

— Не гяуры, матушка,— вмешался Пир Эльван.— Обыкновенные разбойники — монголы.

— Монголы? — Баджибей, прищурив глаз, подумала: — Уж не свинья ли Чудар?.. Нет, ему не по зубам... Понять не могу...

Аслыхан брызгала в лицо Балкыз водой, которую лил ей на руки Мавро. Наконец та открыла глаза, испуганно огляделась. Узнав Аслыхан, с плачем бросилась к ней на шею. Баджибей со злостью спросила:

— Как же это случилось? Эх ты! И не стыдно, средь бела дня дала схватить себя чужакам! Как это вышло, спрашиваю?

Балкыз, всхлипывая, рассказала:

— Мы белье стирали, матушка Баджибей... Ворвались, как волки в стадо овец. Оторопела я. Долговязый какой-то схватил меня и погнал лошадь к броду через Сарыдере...

— Аллах, аллах! Ведь за рекой земли эскишехирского санджака. С пути, что ли, сбились?

— Не знаю. У брода увидели людей. С перепугу не разобрали издалека, что это крестьяне да торговцы, свернули вдоль болота. Когда барабаны загремели, попробовали раз-другой в болото сунуться — да броду нет. Дальше поскакали. И опять перепугались, увидев людей, что на базар шли... А кругом топь. Конь долговязого устал везти двоих. Свернули в кустарник. Спешились, пошептались о чем-то.

— На каком хоть языке-то?

— Не знаю такого. Ни разу не слышала.

— Не монгольский?

— Нет. Глаз они со степи не спускают. А наших увидели, опять по коням. Чуть не вытащила я нож у долговязого, да он начеку был. Скрутил меня, по затылку кулаком стукнул, чтоб у него руки отсохли! Дальше ничего не помню.

Баджибей обернулась к мюриду:

— А вы что видели? Как услышали?

— Слава аллаху, стряпуха с ними на реке была. Видит, пропала Балкыз, перевернула котел, схватила в руки скалку и заколотила, как в барабан. Мы услышали — и на коней. Стряпуха показала нам, куда они ускакали. Взяли след... Довел он нас до болота. Крестьяне да торговцы, вся эта шваль, сама знаешь, услышав бой барабанов, испугалась за свое добро. Кто верхами был, взвалил свой товар на лошадей, и дай бог ноги. Пешие свои торбы в болото попрятали, позорники!.. Спрашивает наш старейшина Дурсун Факы. А у них один ответ: не знаю ничего, не видал, не слыхал. Дурсун разозлился, огрел саблей плашмя одного-другого, сбил с ног. Видят — не ровен час и прикончит. Показали, куда разбойники поскакали. А мы... Сама знаешь, откуда у дервишей умение по следу идти? К счастью, наглецы оказались нездешними. Ткнулись пару раз в болото, пришлось вернуться. Спрятались в кустарник. Тут мы и след их потеряли. Пока метались туда-сюда, подошел пленник.— Он оглянулся по сторонам. Люди расступились. Пленник сидел на большом камне.

— Да это ты, Али-бей! — радостно крикнул Мавро, узнав морского сотника из Айдына.

Смущенный общим вниманием, пленник улыбнулся.

— Здравствуй, Мавро, как сюда попал? Как поживает сестра твоя, Лия? — Заметил, как исчезает улыбка с лица юноши. Обеспокоился: — Что-нибудь случилось?..

Мавро вспомнил о сестре, и руки у него опустились сами собой. Вода из фляги полилась на землю. Но он ничего не замечал. Понурив голову, подошел к пленнику.

— Вот я и говорю,— продолжал мюрид из обители,— растерялись мы. А пленник, оказывается, видел, как они в кустарнике скрылись. Сказал нам. Дурсун бросился было за ними, но пленник удержал его. «Подождите,— говорит,— помощи. Раз в болото они не пошли, не уйдут. Они лучше вас стреляют, убьют кого-нибудь или покалечат». Тут и Торос-ага из деревни подоспел. Видят бандиты, себе дороже... Выскочили из кустов, бросили сестру нашу Балкыз... Мы думали, мертва. А как поняли, что жива, Торос-ага поставил над нею вот этого джигита,— он кивнул на Пир Эльвана,— а сам...

Послышался стук подков. Все обернулись.

— Ей-богу, схватил бандитов Торос-ага! — хлопнул кто-то себя по колену.

Кони приближавшихся всадников были в грязи по самое брюхо. Торос, размахивая саблей над головой, кричал:

— Добрая весть, братья! Нагнал я подлецов! Теперь не уйдут — на небе достанем!

Баджибей поглядела на Тороса, потом на Дурсуна Факы.

— Чего же вы торчите здесь? Кто их возьмет, кроме вас? Кто, говорю я, безмозглый Торос?

— Не волнуйся, матушка Баджибей, на сей раз удача!