Глубокие раны

— По делу об убийстве Гольдберга мы не можем вести официальное расследование, — сказала она разочарованно. — И вряд ли я могу сейчас просить моего шефа дать мне отпуск, чтобы я могла поехать в Берлин.

— Давай это сделаю я, — предложила Мирьям. — У меня сейчас как раз нет особых дел. Проект, над которым я работала последние месяцы, завершен.

— Ты в самом деле могла бы это сделать? Это было бы великолепно!

Мирьям усмехнулась, но потом опять стала серьезной.

— Я попытаюсь доказать, что Гольдберг никогда не был нацистом, — сказала она и взяла руки Пии в свои.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась Кирххоф. — Главное, мы узнаем что-то про это число.

Среда, 2 мая 2007 года

Франк Бенке был в плохом настроении. Эйфория предыдущего дня от его выдающегося достижения — одиннадцатого места в рейтинге общества «Йедерманн» в велогонке «Вокруг башни Хеннингер» уже давно прошла. Опять вернулись серые будни — и, как нарочно, с расследованием нового убийства. Вообще-то, Франк надеялся, что какое-то время не будет происходить ничего экстренного, а рабочий день — заканчиваться вовремя. Его коллеги с усердием окунулись в работу, как будто были рады тому, что опять наконец могут задерживаться в офисе, да еще работать в выходные. У Фахингер и Остерманна не было семьи, у шефа была жена, которая сама занималась всеми домашними делами. Жена Хассе была только рада, если ее мужа не было дома, а Кирххоф, кажется, прошла первую фазу пламенной влюбленности в своего нового парня и опять жаждала выпендриться. Ни один из них не имел ни малейшего представления о том, какие проблемы висели на его шее! Если бы вечерами Франк вовремя уходил домой, он удостоился бы косых взглядов коллег.

Бенке сел за руль старого служебного автомобиля и, запустив двигатель, ждал, когда наконец появится Кирххоф. Он мог бы справиться с этим делом в одиночку, но шеф настоял на том, чтобы она поехала вместе с ним. Отпечатки пальцев Роберта Ватковяка были обнаружены на бокале в подвале убитого Германа Шнайдера, его мобильный телефон лежал рядом с входной дверью дома Гольдберга. Это не могло быть случайностью, поэтому Боденштайн хотел поговорить с парнем. Остерманн разузнал, что Ватковяк уже пару месяцев обитает в жилом квартале в районе Нидерхёхштадта у какой-то женщины.

Бенке спрятался за своими солнечными очками и не проронил ни звука, пока они ехали через Бад-Зоден и Швальбах в Нидерхёхштадт, на улицу Ротдорнвег. Пия тоже не делала попыток завязать разговор. Отвратительные жилые блоки производили впечатление инородных тел в центре поселка, застроенного коттеджами и таунхаусами с ухоженными садами. «В это время парковочные площадки были в основном свободны, а жители домов — на работе. Или в отделе социального обеспечения», — с кислой миной подумал Бенке. Большая часть этих людей жила за счет гарантий государства, особенно те, кто имел миграционный фон и составлял непропорционально большую долю съемщиков, как было нетрудно догадаться, прочитав имена на табличках, расположенных около звонков.

— М. Крэмер, — указала Пия на одну из табличек. — Вроде он живет здесь.

Роберт Ватковяк дремал. Вчерашний вечер прошел довольно неплохо. Мони не держала на него зла, и около половины второго они, пошатываясь, пришли к ней в квартиру. Свои наличные деньги он, правда, полностью израсходовал, и тот парень тоже не звонил насчет пистолета, но Роберт немедленно отправится обменять три чека дяди Германа на бабки.

— Эй, смотри-ка. — Мони пришла в спальню и подала ему свой мобильный телефон. — Я вчера получила какую-то очень странную эсэмэску. Ты не знаешь, что это значит?

Роберт сонно заморгал и попытался что-то разобрать на дисплее.

ДОРОГАЯ, МЫ БОГАТЫ! Я УКОКОШИЛ И ВТОРОГО СТАРИКА. ТЕПЕРЬ МОЖНО ПОДАТЬСЯ НА ЮГА.

Ватковяк тоже не мог понять сообщение. Он пожал плечами и опять закрыл глаза, в то время как Мони размышляла вслух о том, кто мог ей прислать такое сообщение и зачем. У него гудит голова, у него неприятный вкус во рту, а ее резкий голос опять действует ему на нервы.

— Тогда позвони, если ты хочешь знать, кто это написал, — пробормотал Роберт. — Дай мне поспать.

— Еще чего, — она дернула край одеяла. — До десяти ты должен отсюда исчезнуть.

— К тебе опять, что ли, кто-то заявится?

Да, Роберту было все равно, каким образом она зарабатывает деньги, но его не устраивало то, что в этом случае он должен был где-то отсиживаться и ждать, пока не уйдет ее «посетитель». А сегодня утром у него вообще не было никакого желания вставать.

— Мне нужны бабки, — сказала она. — С тебя же ничего не получишь.

В дверь позвонили, собаки начали тявкать. Мони беспощадно подняла жалюзи.

— Вылезай из постели, — настойчиво прошипела она и вышла из спальни.

Бенке опять нажал на кнопку звонка и был удивлен, когда голос в динамике прохрипел «алло». Затем на заднем фоне раздалось тявканье собак.

— Это полиция, — сказал Бенке. — Нам нужен Роберт Ватковяк.

— Его нет, — ответил женский голос.

— Тем не менее позвольте нам войти.