Глеб Бейбарсов и Шапка Мономаха (СИ)

«Например, выну все силы из чертовой Шапки и размажу тебя по этому гребаному столу».

Вопреки его ожиданиям, эту мысль некромагиня не услышала – сомнительно, но, похоже, ему оставили право на личное пространство.

– Я найду ее, – пообещала Свеколт. – Наша связь все еще с нами, я чувствую ее, хоть и смутно.

– Ну замечательно. Почему бы тебе не отправиться прямо сейчас? Сидя здесь, ты только зря теряешь время.

– Ты уверен, что сам справишься с… – девушка кивнула на Настю.

– Было б с чем справляться, – Глеб пожал плечами.

Если Лена и заподозрила, что он не собирался заморачиваться с однокурсницей, то вида не подала. Вместо этого она серьезно кивнула и телепортировала прямо с того места, на котором сидела.

Убедившись, что он остался на кафедре один, Бейбарсов позволил себе немного расслабиться и облокотиться на стену.

Да уж, ну и дел он наворотил. Запаниковал на пустом месте, совершенно зря позвал бывших соратниц (быстро же все определения встали на свои места!), потерял то, что вполне могло оказаться такой нужной Шапкой… «Бейбарсов, ты идиот. Ты вообще забыл, кто ты? Что за истерики при виде крови и разложенных кишочков? Что за неспособность поставить на место зарвавшуюся девчонку?»

Стыд и позор, бывший некромаг! Опустился до уровня первокурсника Тибидохса, впервые в жизни осознавшего, что смертность всего сущего – не детские сказки, а суровая реальность. Никогда в нем такого не было, иначе бы у бабки в землянке он и двух дней не продержался. А ведь еще собрался с кромешниками торговаться, смешно подумать, уделать их хотел!..

Злость на себя и собственную слабость возникла в глубине, пошла наверх густой горячей волной. Пройдясь по комнате, как хищник по тесной клетке, Глеб в раздражении пнул отодвинутой Аббатиковой шкаф. Тот недовольно крякнул, но устоял, даже дверки не открылись.

«Возьми себя в руки и перестань вести себя как истеричная барышня, – посоветовал внутренний голос. – От того, что ты будешь себя корить, ничего само собой на место не встанет и не исправится».

Глубоко вздохнув, бывший некромаг постарался собраться с мыслями, хотя руки все равно непроизвольно сжимались в кулаки.

Время подбиралось к одиннадцати вечера. Лучшим сейчас было бы пойти домой, запереться в комнате и еще раз перепроверить все, что он успел за это время узнать о кромешниках. Если старые книги не врали, то духов, несмотря на всю их мощь первородной магии, все-таки можно было перехитрить, а то и заставить служить себя (пусть и очень ненадолго, и рискнувшего в конце ждала мучительная смерть при любом исходе). Итак, у Глеба не было Шапки – теперь уж наверняка, спасибо рыжей нахалке; зато была при себе уверенность, что он по-прежнему умнее многих существ в этом мире. Ему нужна была его сила, чтобы вновь почувствовать себя цельным, завершенным, а не безногим инвалидом, значит, он сделает все, что нужно, чтобы ее вернуть: ведь что может быть важнее собственного благополучия?

Жаль, конечно, что Жанна ему больше не союзник. Но, скорее всего, и не враг… Они ссорились, когда были маленькими, но ее никогда надолго не хватало, она все равно приходила к нему и клала голову на плечо, чем молча извинялась. Этот ритуал пошел еще с тех времен, когда они не могли слышать друг друга. Вот и в этот раз есть шанс, что она не выступит против него, а наоборот поддержит. Рассчитывать на это, разумеется, нельзя, но и из виду упускать – тоже.

«Позволила себе лишнего»…

«Предала тебя».

«Забыла».

Глеб прикрыл глаза на секунду. Ему нельзя было отвлекаться на такие мелочи.

Он подошел к Насте, окинул взглядом наметившиеся шрамы – Лена, как обычно, сработала хорошо. Не факт, конечно, что девушка сможет самостоятельно ходить или что останется в своем уме – врачевать души некромаги не умели никогда, их призвание было совершенно в другом.

В любом случае, это уже не имело значения. Этот этап был пройден.

Пора переходить к следующему.

Бейбарсов стремительным шагом вышел из комнаты, даже не потрудившись выключить свет.

Андрей вздрогнул всем телом, едва слышно застонал… И проснулся.

За окном было темно, словно прошедший вечером снегопад надежно отрезал их жилище от всего внешнего мира: даже не были видны соседние дома, где жило полно полуночников.

Мальчик прислушался к звукам в квартире. В комнате никого не было, кроме него; отец еще не вернулся с работы. Глеб, похоже, тоже где-то задержался. Темнота снаружи, казалось, сгустилась еще больше, словно бы проникая сквозь стекла и застывала твердыми сгустками по углам.

Андрей нервно сглотнул. Он был уже достаточно большим, чтобы не бояться темноты и одиночества, но что-то было не так. Во рту пересохло, одновременно с этим он вспотел. Потянувшись к всегда стоящей на столике у кровати кружке с водой, мальчик неловко дернулся – и чашка покатился по полу, расплескав все содержимое.