Глазомер! Быстрота! Натиск!

– Неприятель не принял боя в открытой степи и, прикрываясь своими заслонами, отходит к Очакову! – освещал обстановку перед командирами подразделений на большом совете Александр Васильевич. – Казачки проспали его отход, и теперь, чтобы насесть на хвост туркам, нам надобно совершить скорый марш. Основные войска далеко, я загодя послал его светлости рапорт с докладом об обстановке и теперь жду от него ответа. Медлить нам никак нельзя, господа, – обвел он взглядом собравшихся офицеров. – Самое лучшее было бы истребить войска противника здесь в полевом сражении и не дать ему укрыться за стенами. Численное превосходство турок меня не страшит, мы и меньшими силами большего достигали. Против наших семи тысяч у него пятнадцать, но он слабее духом и весьма нерешителен. Приказываю начать преследование немедленно! Вперед выдвигается наша конница и егеря. Общее командование авангардом я возлагаю на полковника Остен-Дризена.

– Батальон, стройся! – разнеслась команда над дальним пустырем, где егеря-волкодавы разбили бивуак. Солдаты, разбирая из пирамид свои ружья и дожевывая на ходу сухари, спешили встать в ротные шеренги.

– Братцы, нам поручено идти за конницей на юг для преследования отходящих турок, – объяснял поставленную задачу своим людям Егоров. – Неприятель вот уже пять часов как покинул свой лагерь и успел от нас хорошо оторваться. Наше дело, будучи передовым авангардом дивизии, сбить его заслоны, настигнуть и задержать до подхода основных сил. Понимаю, что все вы устали, ведь и так уже четвертые сутки не имеете отдыха и сами только что с марша. Но нужно, братцы, идти. Нужно зацепить турок и не дать им уползти в свою нору. Порядок следования у нас прежний. Дозорная полурота разбивается на звенья и десятки и ведет разведку, а также несет боевое охранение. Стрелковые роты идут по дороге, головная – Первая, за ней прочие по порядку и замыкающей идет Четвертая. Батальон, в походную колонну становись! Напра-аво! – длинный строй колыхнулся и повернулся лицом на юг. – Начать движение! – скомандовал подполковник.

Дозорная полурота рассыпалась по мелким подразделениям. Пара десятков ее егерей вскочили на коней и ускакали вперед, а все остальные, разбившись на пятерки, разбежались боковыми охранениями.

– Как так, ну как наши отход такой массы войск проморгали? – с досадой проговорил Живан, кивая на огромную, всю в костровых подпалинах поляну. – Это ведь не шесть-семь сотен солдат, а целых пятнадцать тысяч здесь стояло! Вон сколько они имущества побросали! – показал он на застывшие без лошадей телеги, повозки, сваленные в кучи груды бочек и какой-то рухляди.

– Чай уж не дураки турки, – ответил ему Егоров. – Тоже ведь учатся воевать, и полководцы у них есть грамотные. Ночью они оцепили все подходы конными постами. Большие дозоры пустили вокруг, а в самом лагере множество костров зажгли. Казачки получили ночью по зубам при наскоке и обратно к Каменке откатились. Доложились начальству, что неприятель на отдых большим лагерем встал и костры палит. Ну и про то, как они славно с ним порубились, тоже, видать, рассказали. А уже утром выяснилось, что турок-то и след простыл. Плохо то, что они свои тяжелые арбы побросали, теперь налегке уходят. Сейчас одна надежда, что их на марше наша конница придержит, не то они действительно под защиту крепостных орудий уйдут.

Впереди послышалась заполошная стрельба, а по дороге к колонне егерей подскакал вестовой от дозорных.

– Ваше высокоблагородие, подпоручик Осокин послал к вам доложиться! – крикнул рядовой, спешиваясь. – Впереди казаки с драгунами в бой с турецким заслоном ввязались. Там дорога между двух холмов и рощицы идет. Вот они по два орудия на тех холмиках поставили, а сам путь повозками и всякой всячиной завалили. Их пехота с нашей кавалерией перестрелку ведет, и там, у рощи их конница маячит, но вперед пока что она не лезет. Тот господин полковник драгунский, что к нам на выручку намедни приходил, теперь от нас вспоможения ждет.

Батальон разворачивался в цепи позади спешенных драгун и гарцующих на конях казаков. И те и другие палили в сторону большого завала, из которого по ним постреливали турки.

– Господин полковник, мы сейчас двумя своими ротами оттянем внимание неприятеля на себя, – пояснял командиру драгунского полка свой замысел Алексей, – а две другие мои зайдут на эти холмики с орудиями. Вы, главное, нас всемерно прикройте от конницы, сил ведь для того, чтобы построить плотное каре, у нас не будет, коли прорвутся к егерям всадники, так очень не сладко им в поле придется.

– Хорошо, подполковник, – кивнул командир драгунского полка. – Мы будем прикрывать вашу атаку на дорожный завал, а казаки возьмут на себя те фланги, где вы на холмы полезете. Не переживай, не дадим османской коннице резвиться, вы, главное, их пехоту выбейте.

– Выбьем, не сомневайтесь, Александр Карлович, – улыбнулся Егоров и пошел к егерской цепи.