Глава Шарлотты

С тех пор как Ксимена пришла в школу Бичера в этом году, все хотели с ней дружить. И я не исключение! Уверена, она этого не помнит, но это я помогла ей найти шкафчик в первый день школы. И одолжила ей карандаш на третьем уроке (который она мне, кстати, так и не вернула). Но ее лучшей подругой стала Саванна. Саванна заметила ее в ту же секунду, как Ксимена вошла в школу. И всё – Ксимена пропала для всех остальных. Это был словно большой взрыв дружбы, в результате которого в ту же секунду родилась целая вселенная понимающих взглядов, хихиканий, похожей одежды и секретов. После этой встречи ни у кого уже не было особых шансов познакомиться с Ксименой поближе. Да и она не старалась заводить друзей за пределами компании Саванны. Может, это просто было ей не нужно. Многие считали ее снобом.

Все, что я действительно знала о ней, так это то, что у нее самая потрясающая растяжка, которую я когда-либо видела, и самые высокие оценки в нашем классе. И она язва – делает множество «тонких замечаний» о людях за их спиной. Некоторые, как Майя, ее терпеть не могли. Но мне очень хотелось познакомиться с ней поближе. А может, и подружиться! Смеяться над ее саркастическими замечаниями. Я так хотела ей понравиться!

– Надеюсь, оно того стоит, – сказала Ксимена. – У нас столько работы в этом месяце! Проект для научной ярмарки…

– Я свой даже не начинала, – ответила Джун.

– И я тоже! – поддакнула я, хотя это была неправда. Мы с Римо закончили диораму клетки на первой неделе после зимних каникул.

– Ну и хорошо бы, чтоб мы действительно репетировали. – Ксимена посмотрела на свой телефон. – Не хочу выглядеть полной идиоткой на сцене Карнеги-холла только потому, что мы только и делали, что ждали чокнутую миссис Атанаби, которая все время опаздывает!

– Знаете, – я старалась говорить небрежно, – если нам нужно место для репетиций не в школе, вы могли бы приходить ко мне. У меня в подвале зеркальная стена и станок. Моя мама давала уроки балета у нас дома.

– Я помню твой подвал! – воскликнула Джун. – Ты там отмечала свой день рождения, и мы все были цветочными феями!

– Во втором классе, – ответила я, смутившись от упоминания цветочных фей перед Ксименой.

– Ты далеко живешь? – Ксимена просматривала свои сообщения на телефоне.

– Десять кварталов отсюда.

– Окей, пришли мне свой адрес, – сказала она.

– Конечно! – Я выхватила телефон, думая про себя: «Я пошлю Ксимене Ван свой адрес!» как полная идиотка. – Э-э-э, а какой у тебя номер?

Она не подняла глаз от своего телефона, просто показала мне ладонь. По краю ладони аккуратными синими цифрами был написан ее номер. Я забила его в контакты и отправила ей свой адрес.

– Знаете что, – предложила я, – если хотите, можете завтра прийти ко мне после школы. Начнем уже репетировать.

– Окей, – согласилась Ксимена, и у меня перехватило дыхание. Ксимена Ван завтра придет ко мне в гости!

– Ой, а я не могу, – сказала Джун с извиняющимся видом. – Я завтра встречаюсь с Ави.

– Тогда в пятницу? – спросила я.

– Не могу, – отрезала Ксимена.

– Ну, может, на следующей неделе?

– Успеем договориться, – равнодушно бросила она. А потом провела рукой по волосам и улыбнулась Джун: – Я забыла, что ты дружишь с Уродом. И каково это?

Не думаю, что она как-то особенно хотела сказать что-то гадкое. Большинство в школе автоматически так его называли.

Я посмотрела на Джун. «Только ничего не говори», – подумала я про себя.

Но я знала, что та не промолчит.

Как на Лавандовую фею невозможно разозлиться

Джун вздохнула.

– Пожалуйста, не называй его так, – попросила она почти смущенно.

Ксимена сделала вид, что не поняла:

– Почему? Его здесь нет. – Она собрала волосы в хвост. – Это просто прозвище.

– Это ужасное прозвище, – сказала Джун. – Мне от него не по себе.

Вот что нужно знать о Джун Доусон: она может сказать что-нибудь в этом роде, и никто не будет злиться. Если бы я сказала такое, на меня бы тут же набросились с обвинениями, что я хочу быть слишком хорошей. Но когда так говорит Лавандовая фея, поднимая свои маленькие милые брови-улыбки, никто и не подумает, что она зануда. Она просто сама доброта.

– Ладно, извини. – Ксимена смотрела на Джун широко раскрытыми глазами. – Я не хотела говорить гадости, Джун. Я больше не буду так его называть, обещаю.

Она вроде бы действительно раскаялась, но что-то в ее лице вызывало сомнения в ее искренности. Думаю, все дело в ямочке на левой щеке. Она ничего не могла поделать со своим ехидным выражением лица.

Джун с сомнением поглядела на нее:

– Все в порядке.

– Мне правда очень жаль. – Ксимена словно попыталась разгладить свою ямочку.

Джун улыбнулась:

– Вот и хорошо.

– Я уже говорила это и повторю снова. – Ксимена сжала руку Джун. – Ты и правда святая, Джун.

На секунду я почувствовала укол ревности от того, что Ксимене так нравится Джун.

– Я тоже считаю, что Ави нельзя называть уродом, – выпалила я, не подумав.