ГЛАВА 2

“Ты напугала меня, – чувствуя родившееся внутри желание, проговорил он, сдерживая улыбку. – Где ты была?” “Ты долго спал. И я решила одна сходить в дом предков, – заметив, как её облик впечатлил Адама, довольно ответила Эва. – Когда человек умирает, его несут в пещеру, где спят тела умерших сородичей. И чтобы они могли, когда проснутся, идти на охоту, наши воины оставляют им одежду и оружие”. “Ты молодец, – кивнул Адам, подходя и обнимая её, – но тебе нужно было разбудить меня, ведь отныне мы всё будем делать вместе, – и тут же без паузы спросил: – А еды они там не оставляют?” “Мёртвые не едят, – поучительно произнесла она, – но они должны охотиться, а для этого им нужно это”, – произнесла Эва, протянув ему копьё и вытащив из складок ремня некое подобие рогатки. “Это-то хорошо, – согласился Адам, – только чем же мы будем копать?” “Копать что?” – удивилась она. “Ну как что, еду”, – осторожно произнёс Адам. “В земле яд, еду нельзя копать, – недоуменно ответила Эва. – Её надо убить. “Ты хочешь сказать, что мы будем кого-то лизать жизни?” – осторожно спросил Адам. “Да”, – просто ответила она. “А может, поискать каких-нибудь слив, или…?» – замялся он. Улыбнувшись, Эва отрицательно покачала головой. “Но я никогда не ел, да что там, никогда не видел зверей”, – борясь с лёгкой паникой, проговорил Адам. “Если ты не будешь есть, то умрёшь”, – спокойно ответила Эва. “Мы пойдём на охоту?” – снова задал вопрос наполненный внутренним волнением Адам. “Нет, – спокойно сказала Эва, – мы уже охотимся”. Она присела на корточки, положила головешку факела себе под ноги. Достав из-за ремня два небольших гладко обточенных камня, ловко стала высекать искру, негромко стуча ими друг о друга. И делала это она так ловко и умело, что буквально с третьей попытки, осветив стены, подожгла принесенную с собой головешку, которую тут же передала Адаму. “Держи”, – приказала она. Адам осторожно взял излучающий пусть небольшое, но очень приятное тепло факел и продолжил наблюдать за Эвой, которая, положив копьё и поудобнее ухватив рогатку, стала вглядываться в ставшую чуть светлее, уже не чернильную, а серую темноту свода. Проследив за её взглядом, Адам поднял глаза и увидел, что всё пространство над ними было забито плотной стеной висящих вниз головой достаточно крупных неопрятного вида существ, некоторые из которых, периодически потягиваясь, мерзко шевелили перепончатыми крыльями. “Что это?” – кривясь от омерзения, тихо спросил Адам. “Еда”, – коротко ответила она и, достав из висящего на ремне небольшого мешочка обточенный камушек, вложила его в резинку рогатки. “Свети”, – приказала она, кивая головой вверх. Адам поднял факел выше, а Эва коротко пронзительно вскрикнула и, присев на ногу, натянула резинку рогатки. Едва только её пронзительный крик разнёсся по пещере, свод ожил и мгновенно осыпался сотнями тварей, мерзко пищащими, одновременно шуршащими крыльями и рвущимися вон к выходу. Испугавшись, что они ранят его, Адам в панике бросил факел и громко завопил от ужаса и омерзения. “Свет!” – зло крикнула Эва, покрывая своим звонким голосом весь этот ужас. Стоя на четвереньках, Адам, пересилив себя, схватил дрожащей рукой и поднял над головой горящий факел. А Эва, быстро вставляя в рогатку камни, начала безостановочно стрелять по шарахающимся тварям, которые, кажется, заполнили своими мечущимися телами всё внутреннее пространство. Через несколько секунд охоты, показавшихся Адаму вечностью, стая вылетела вон из пещеры, оставив на каменном полу несколько раненых бьющих крыльями тварей. От их мерзкого вида Адам почувствовал позывы к рвоте, спазмами согнувшими его тело. Всё ещё стоя на четвереньках и чудом держа горящий факел, Адам, низко опустив голову, сплёвывал желчь, выходившую из его пустого желудка.

Коротко глянув на него, Эва подошла к ближайшему к ней, волочащему крыло, истекающему кровью мерзко пищащему животному и, быстро схватив пытающееся её укусить раненое существо, ловко свернула ему шею. Белый как мел Адам, еле успел выдавить: “Твою мать”. Его хуже тело изогнулось горбом в новом рвотном позыве. Эва, снисходительно хмыкнув, подошла к следующему поступающему от неё в с траве, пищащему существу. Адам, понимая, что больше не вынесет происходящего на его глазах убийства, зажал рот рукой, и пополз подольше за каменный выступ.

Факел погас, и двадцать второй, отсидевшись какое-то время, осторожно выглянул из-за выступа. Он увидел, как Эва что-то делает, сидя на корточках спиной к нему. Уловив его шорох, она встала и повернулась к нему с по локоть испачканными кровью руками, в которых она держала еще не до конца освежеванную тушку существа. Попав в знакомую для себя обстановку, Эва совершенно преобразилась. От ещё недавней её нерешительной женственности не осталось и следа. Всем своим поведением она источала уверенность и опасность. Указывающий на приличный срок её беременности, заметно выпирающий живот придавал ей невероятной пикантности, и возбуждал в измученном Адаме смесь страха и вновь рождающегося невероятного желания.