ГЛАВА 2

“Дай еды”, – уже чуть громче снова повторил требовательный женский голос. Адам вновь резко поднял голову и увидел, что женщина жестами дублирует свою просьбу, дотронувшись указательным пальцем до своих губ. Словно зомби попытавшись встать, он скривился от тут же отозвавшегося болью ребра и, опустившись на прежнее место, подтянул к себе котомку. Не в силах отвести взгляда от завораживающей одним своим существованием женщины, он стал шарить в ней рукой в поисках чего-нибудь съестного. Порывшись какое-то время, Адам нащупал мягковатую от времени увесистую картошку и, посмотрев на раздавленный им при падении предыдущий клубень, молча протянул её. Осторожно поднявшись и не сводя с него внимательных глаз, она достаточно быстро и грациозно двинулась в его сторону. Приблизившись на расстояние чуть более вытянутой руки, дикарка присела на корточки, готовая в любую секунду сорваться обратно. Адам, в свою очередь, осторожно, чтобы не напугать, чуть потянулся ей навстречу, снова почувствовав проклятое ребро. Протягивая овощ на раскрытой ладони, он терпеливо ждал до тех пор, пока женщина, не мигая глядя Адаму в глаза, осторожными пальцами потянулась к угощению. Когда расстояние между их руками сократилось до нескольких сантиметров, она резко схватила овощ и быстро метнулась от него прочь, усевшись на колени так, чтобы Адам был у неё на виду. Повертев и обнюхав невзрачный корнеплод, она тоже посмотрела на раздавленную им картофельную приманку и, неожиданно откусив большой кусок, стала его активно пережёвывать. Её испачканное землей достаточно миловидное лицо несколько портило покраснение, оставленное его случайным кулаком. Но это были сущие мелочи, и Адам улыбнулся от того, что с набитым картошкой ртом она напоминала ему какое-то милое животное, название которого он не мог вспомнить. Ещё не до конца прожевав, она вновь и вновь вгрызалась в обмякшие бока овоща до тех пор, пока в конце концов не запихала всю картошку себе в рот. От того с какой жадностью она глотала плохо пережёванные куски, поспешно вытирая вытекающие изо рта сок и слюну, Адам понял насколько она была голодна. Наблюдая за тем, как женщина жадно ела сырую картошку, и стесняясь её близкого присутствия, Адам, закусив нижнюю губу, думал: “Боже, я и в прошлой-то жизни не был ловеласом, а теперь… Она хотя и дикая, – думал он, – но, конечно, очень симпатичная. Надо сказать что-то элегантное, эдакое незаурядно умное, показать ей свою цивилизованность”. Тем временем женщина, доев полученное угощение и утерев губы, уже более дружелюбно посмотрела на Адама и снова попросила: “Дай ещё”. Адам, совершенно растерявшись, выпалил: “А морда не треснет?” Она, не медля ни секунды, отрицательно покачала головой. Он, смутившись своему глупому ответу, торопливо полез в котомку и, не глядя, начал рыться в ней сначала здоровой, а потом уже двумя руками, путаясь в обрывке материи, скрывающей место укуса. Не найдя искомого на ощупь, он, почти засунув голову в матерчатую горловину, краснея и глупо улыбаясь, ковырялся в недрах сумки, периодически поглядывая на женщину.

Через некоторое время безуспешных поисков, несмотря на то что он точно знал, что запасы у него были, ему стало казаться, что еды больше нет. Бросая быстрые взгляды на явно всё еще голодную женщину, Адам не переставал рыться только потому, что мучительно пытался найти выход из ситуации, в которой оказался. Но неожиданно, его пальцы наконец-то нащупали небольших размеров морковь. Проглотив предательскую слюну, извиняющимся голосом он произнёс: “А картошки больше нет”. Она изучающе смотрела на предложное ей новое угощение. “Что, не видела никогда? – заметив её нерешительность, спросил Адам. – Ешь, не бойся”. Помедлив, женщина придвинулась ещё чуть ближе и, взяв морковь, понюхала её. Затем, стряхнув с неё остатки земли, жадно, с хрустом откусила приличный кусок, сидя прямо рядом с Адамом. Довольный прогрессом их отношений, он подмигнул ей: “Яблоко ты съела?” Женщина, бросив на него быстрый взгляд, не отвечая, продолжила жевать хрустящую морковь. “Ты, конечно, ты. Больше некому”, – сам себе ответил Адам. Заметив, как она, вновь откусив приличный кусок моркови, сунула остаток овоща целиком себе в рот, он снова улыбнулся, вспомнив название зверька, на которого была похожа женщина. “Хомяк”, – тихо произнёс он себе под нос. Она на секунду замерла и снова принялась активно жевать. Глядя на её раздутые от слишком большого количества еды щёки, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос от забавного сходства, Адам произнёс: “Смотри не подавись, а то…”

В это мгновенье с внешней стороны кустов послышалось мерное механическое урчание.