ГЛАВА 2

Адам ненавидел этого человека, истово, до боли в груди. Единственным желанием было убить его, чтобы он ответил за бесконечно преследующий его холод, за страшные дни и ночи, проведённые в проклятых диких пещерах, за вечный страх смерти и все пережитые страдания. Самюэль, холодно улыбаясь, совершенно не сопротивлялся, наоборот, будто подначивая его, повторял: “Похоже, все твои страдания – это моих рук дело. Я виноват во всех твоих несчастьях”. Адам не заметил, как, толкая бывшего друга, перешагнул порог открытой настежь двери его бункера. Он размахнулся, чтобы ударить Самюэля, и вдруг услышал за спиной крик Эвы: “СТОЙ!” Он обернулся и увидел её с детьми на руках, стоящую у входа в пещеру. “Не надо, давай уйдём!” – крикнула она. “Заткнись, сука! – неожиданно громко, истерично закричал Самюэль. – Он мой ключ от бесконечности!” “Адам, не делай этого! – звала мужа Эва, сделав несколько шагов вперёд. – Ему зачем-то нужно, чтобы ты убил его!” В это мгновение почувствовался толчок землетрясения. Удар был такой силы, что на бетонных сводах мгновенно образовались новые трещины. “Адам, беги! Ко мне!” – крикнула Эва. “Нет, только сюда мой дорогой…” – шипел Самюэль, неожиданно сильно схватив Адама за руки, стараясь подальше оттащить его от порога открытой двери и одновременно дотянуться до закрывающей её кнопки. Глядя на Эву, держащую на руках Кайла и Айвана, Адам невольно вспомнил Риту, такой, какой она стояла у дороги в тот их последний день. И он до боли в сердце захотел быть со своей женщиной и детьми. Решив скорее бежать от этого страшного человека, Адам уперся ногами в пол, сделав попытку вырваться из цепких рук Самюэля. Но новый толчок с силой тряхнул пещеру, родив каменный дождь, посыпавшийся с её сводов. “Нет, – зашипел ему на ухо Самюэль, – твоё место здесь, в мире технологий и электрических чайников. Хочешь горячий кофе?” Этот, казалось бы, банальный и простой вопрос заставил Адама на мгновенье остановиться, потерявшись в происходящих событиях и захлёстывающих его эмоциях. Воспользовавшись его растерянностью, Самюэль буквально повис на двадцать втором, который вместо того чтобы попытаться сбросить его, провернулся к Эве. Она стояла с детьми на руках, с ужасом наблюдая за их смертельным поединком. “Беги!” – крикнул он. Но желая как-то помочь, женщина неосознанно сделала в его сторону несколько быстрых шагов. “Нет! – остановил он её. – Теперь я понял ГОДсис! Любовь – это безусловная готовность отдать и сына своего во спасение мира. А всё остальное – просто химия”.

Между тем несколько подземных толчков страшной силы один за одним снова сотрясли стены. Казалось, будто гигантская колотушка молотит по земле, стараясь вытолкнуть из себя то, что априори не должно находиться внутри неё. Прижав детей, Эва испугано попятилась, не отводя от него взгляда. “Я эгоист! Прости, что только сейчас понял это! – пытался сквозь грохот землетрясения докричаться до неё Адам. – Иди и будь счастлива! А я должен исправить всё то, что натворил!” И в эту секунду произошло сразу несколько событий. Огромный кусок бетонного свода, не выдержав толчков, отколовшись, полетел вниз, поднимая тучу пыли и грязи. Эва, испугавшись за детей, рванула на выход, а Самюэль, достав откуда-то небольшую колотушку, с силой ударил ей Адама по голове. Затем слишком проворно доя своего состояния и лет, потянувшись, нажал кнопку, закрывая дверь. Но пространство в котором они находились было слишком мало, и удар пришёлся по касательной. Разъяренный Адам сжал руки на горле Самюэля, который, ухватившись за его запястья, прохрипел: “Рано, чуть позже”. И, снова размахнувшись, ударил своего потенциального убийцу несколько раз кряду. Всё поплыло у Адама перед глазами, и он упал, выпав из реальности.