Гладиаторы

— Рад тебе, старый дружище! Давно не виделись! Ты совсем не изменился и все такой же пухлый пройдоха как и прежде.

— А ты постарел, Квинт. Хотя в тебе чувствуется настоящий воин.

— Постареешь тут. Все заботы и злая судьба. А ты по-прежнему торгуешь новостями?

— Я торгую многими вещами. И новости, в том числе входят, в число моих товаров. Но мои новости стоят дорого. Зато за верность их я ручаюсь. Что тебя интересует?

— Ты ведь знаешь о моих проблемах, не так ли?

— Конечно, знаю. Ты был изгнан из школы гладиаторов ланисты Акциана. Затем злая судьба загнала тебя в соратники к Гаю Сильвию Феликсу. У него на службе ты пока ничего кроме шишек не нажил.

— А кто мои враги? Ты же знаешь и о них, не так ли?

— Враги? — Сатерн засмеялся. — Ты слишком высокого мнения о себе, Квинт. Ты и вправду думаешь, что Акциан считает тебя своим врагом? Ланиста могущественный человек и если я знаю, где ты прятался, то он мог узнать и подавно.

— Значит, он ничего не замышляет против меня?

— Его мысли мне неизвестны.

— А от кого ты узнал, где я прячусь? Я послал к тебе человека с адресом и приглашением прибыть сюда. Неужели ты и до этого знал, что я здесь?

— Ко мне пришел раб Феликса и предал твое приглашение, но я мог бы найти тебя и без него. Рабы Феликса слишком болтливы. Вообще нашу империю погубит именно болтливость рабов. Попомнишь мои слова.

— Не хочешь ли выпить вина? — предложил Квинт.

— Это всегда с моим удовольствием. Особенно если вино хорошее. Что мне еще осталось в этой жизни кроме вина? Женщины ведь меня не любят. Хорошенькие шлюшки брезгливо отворачиваются от моей рожи. Мешки под моими глазами стали больше, и тело все больше доставляет мне проблем.

— Ладно, хватит говорить о шлюхах. А насчет вина, то у Феликса плохого не водиться. Хотя всякое вино вредно в больших количествах, Сатерн. Ты губишь свое тело сам.

— Иди угощай меня вином, а не читай мне проповеди.

Они прошли в тирклиний, где уже был накрыт стол.

— О! Какая трапеза! Лукул обедает у Лукула! Но ты ведь пригласил меня не просто для того, чтобы хорошо меня угостить? — спросил Сатерн, укладываясь на ложе. Помпеянцы во время трапез часто возлежали, подражая римлянам.

— Конечно, не просто так. Хочу решить свои проблемы, а то жить с их грузом за плечами тяжело в моем возрасте. Я сам придумал несколько вариантов, как расправиться с Акцианом, но все они не слишком хороши.

— И ты вспомнил о старом друге.

Сатерн схватил куропатку и разодрал её пальцами на две части. Затем его по-прежнему крепкие зубы впились в нежное мясо, и он стал громко чавкать. Квинт поморщился от отвращения, но ничего не сказал по этому поводу. Его заботило совсем иное:

— Именно так, я вспомнил о тебе и о том, что ты мне кое-чем обязан. Я подумал, что если кто и сможет мне помочь, то это старый пройдоха Сатерн.

— И ты прав. Я многое могу и на многое способен. За деньги конечно, — толстяк рассмеялся. — Или ты думал, что я обладаю длинной памятью на старые услуги?

— Я тебя слишком хорошо знаю, Сатерн. А что же ты можешь предложить? На чем его можно поймать? — даже не улыбнувшись спросил Квинт.

— Кого? Акциана?

— Ну а кого же еще? Не прикидывайся дураком, и сразу переходи к делу.

— Поймать говоришь? На чем? Да хоть на христианах.

— Что? — не понял Квинт.

— У него есть в казармах христиане. А это запрещено законом и императорскими эдиктами. Это причинит Акциану неприятности. Он очень не любит терять свои деньги, которые вложил в рабов. И это подпортит ему крови. Сейчас с христианами поступают не так круто, как при Нероне, но их тоже не жалуют.

— Но для этого нужно, чтобы христианин признал себя таковым. Любому обвиненному стоит принести жертву Зевсу и публично обругать Христа и все обвинения с него будут сняты.

— А ты видел настоящего христианина, который бы отрекся от своего Христа? Эти люди в отличие от наших римлян не приучены предавать.

— Ты вот за грош продашь родную маму, Сатерн.

Тот нисколько не обиделся и рассмеялся.

— Ну, скажем не родную маму, она ведь давно умерла, и не за грош. Но христиане у Акциана найдутся.

— И ты уже знаешь кто у него христианин?

— Давид.

На это раз рассмеялся Квинт.

— Я ведь был рутиарием у Акциана. И про Давида сам знаю. Но он уже мертв. А обвинять мертвого — дело неблагодарное.

— Это так, но Давид оставил последователей. И я узнаю, кто они, если ты заплатишь.

— Заплачу. Но христиан мало. Это только незначительно повредит Акциану. Нужно придумать еще нечто более серьезное.

— Заговор гладиаторов сойдет?

— Что? — Квинт поперхнулся. — Заговор?

— Именно заговор.

— Это то, что нужно. И если ты придумаешь заговор, то я обещаю тебе много золота.

— А этот заговор не нужно придумывать, он уже и так существует.

— В школе Акциана? Враки. Я там работал и точно знаю, что никакого заговора там нет и быть не может. Для заговора нужен вождь и лидер. У Акциана таких рабов нет. Хотя отличные воины есть. Но они не способны на большее — чем красиво умереть на арене. Заговор — дело серьезное. Для солидного заговора нужен такой человек как Спартак. Настоящий вождь и лидер.