Гладиаторы

— Да, я дак по имени Децебал. Я раб-гладиатор. А ты Сармат?

— Сармат, и я тоже раб в настоящий момент. Но мне передали, что ты собираешь людей, что хотят порвать оковы рабства?

— Но я собираю не кого попало. Мне нужны воины готовые умереть за свободу.

— Тогда я тебе подойду. Я как раз из таких. Но я хотел видеть вожака восстания. Это ты?

— Вина? — дак предложил гостю полный фиал.

— Не откажусь. Но ты не ответил на мой вопрос. Ты стоишь во главе бунтарей?

— Товарищи по гладиаторской казарме избрали меня руководителем союза борьбы. Но я не стану держаться за свою власть и предам командование более достойному и опытному полководцу, если таковой найдется, — заявил дак. — Для меня дело важнее личных амбиций. Если ты знаешь правила войны, то я пойду в бой под твоей командой.

— Нет, — тряхнул головой Сармат. — Я командовал небольшими группами людей. Я отлично могу исполнять приказы, но не водить в бой солдат.

— Я также не водил в бой полков у себя на родине, но сейчас понимаю как это важно — возглавить борьбу. И я учусь всему, что могу.

На широком скуластом лице Сармата заиграла улыбка. Ему понравились слова Децебала.

— Тебе нужна конница? Ты думаешь об этом, не так ли?

— Да. Мне необходима конница в самом начале восстания. А ты конник с молодых лет.

— У нас у сарматского племени роксоланов все конники детства. Даже девочки. В былые времена, когда наше племя было большим и великим, юным сарматкам выжигали правую грудь, чтобы не мешала рубить мечом. И девушка не могла выйти замуж и завести детей до тех пор, пока не убьет первого врага.

— А есть ли среди твоих товарищей по рыбозасолочным сараям такие как ты? Бывшие конники?

— Есть. И не мало. Если будут кони, то я обещаю тебе 120 отличных всадников. И это только на первое время. Затем, когда восстание станет разрастаться, мы соберем только в Помпеях до тысячи кавалеристов.

— Твой энтузиазм радует меня, Сармат. Когда мы поднимемся, я выведу за собой несколько сот человек. Это мои товарищи-гладиаторы, что жизнь готовы отдать за дело свободы.

— У тебя в союзе борьбы уже так много людей? — искренне удивился Сармат.

— Нет, пока нет. В союзе пока всего десяток гладиаторов. Но это не главное. Я обещаю, что когда мы восстанем, нас будет не менее 300, а то и 500 бойцов. Стану сразу же формировать ядро будущей армии и стану поднимать рабов.

— Вот это дело! Все наши пойдут за тобой. В сараях у нашего хозяина жизнь хуже тюрьмы для рабов. Будь он проклят.

— Так ты согласен подняться на мятеж против власти Рима со мной и моими людьми?

— Да.

— Но разве ты не знаешь как это опасно? Мы рискуем очень многим. Если заговор будет раскрыт — тебя казнят. И не просто казнят.

— Не продолжай. Я все это знаю лучше тебя. Я раб уже пять лет. Я и мои люди с тобой. Когда планируешь поднимать людей?

— Сигнал тебе передаст Аристомен. Но сам понимаешь, что спешка в таком деле не нужна. Пока вербуй сторонников и готовь их к борьбе. Если сумеешь завести контакты с другими рабами — хорошо.

— Я сделаю это. Уже давно у многих их наших людей чешутся руки. Многие готовы взять за оружие….

Глава 16 РЕВНОСТЬ ГАЯ СИЛЬВИЯ ФЕЛИКСА

Но тот, кто раньше с нею был,

Меня, как видно, не забыл…

В. Высоцкий

"Тот, кто раньше с нею был"

Вилла Гая Сильвия Феликса располагалась недалеко от Помпей, и не принадлежала к числу самых больших и величественных вилл знатных помпеянцев. Её построил лет сорок назад еще отец Феликса, когда был избран префектом.

Но, тем не менее, она была воздвигнута рабом-архитектором Лизимазом с неподражаемым изяществом. Дом утопал, в сочной зелени и среди тенистых беседок и бассейнов было приятно отдыхать и предаваться размышлениям.

Бывший рутиарий лежал на ложе в продолговатом просторном зале, который был разделен на две части колонами из розового мрамора. Вдоль стен, убранных благоухающими гирляндами, стояли статуи богов и героев.

Квинт сидел на вилле у Феликса не зря. Он тщательно обдумал план дальнейших своих действий, и даже приступил к его реализации.

Несколько дней назад его посланный сумел выяснить кое-что о давних подельниках, что проживали в Помпеях, и были ему кое-чем обязаны. Теперь пришло время рассчитаться за оказанные услуги. Среди длинного перечня имен он выбрал одно.

Он вызвал к себе Сатерна, в прошлом наемного убийцу в годы бойкой молодости, фискала и доносчика во времена Нерона, затем бродячего торговца, базарного мима. Сатерн в своей жизни перепробовал множество профессий и был прожженным мошенником и негодяем. Этого человека Квинт знал как самого себя и их судьбы были схожими, и они часто помогали друг другу в былые времена.

Сатерн прибыл на виллу в четко назначенное время и его сразу же доставили в покои, где его ждал Квинт.

Это был небольшого роста мешковатый человек с обрюзгшим лицом старого пропойцы. На его физиономии всегда играла слащавая улыбка и обросшие салом глазки постоянно бегали из стороны в строну.

Бывший рутиарий узнал старого друга и протянул ему руки: