Гладиаторы поневоле

Провод убрал детектор в карман, но так, чтобы слышать его предупреждающий писк, и перехватил автомат поудобнее. Пробежался пальцами по цевью, по обойме, чувствуя заточенную в оружии мощь, словно бы подпитываясь ею.

Дождь усилился, уменьшив и без того низкую видимость до минимума. Где-то в недрах комбинезона сработала автоматика, вводя повышенную дозу антирада в организм. Лучи фонарей выхватили впереди силуэты каких-то построек. Точно не радиолокационного центра, а чего-то хозяйственного, одноэтажного. Когда Центнер предложил переждать ливень там, то капитан сразу же поддержал его. Остальные тоже оказались не против.

Двигаясь группой, прикрывая друг друга, к укрытию дошли за считаные минуты. Внутри, на удивление, было относительно тепло и сухо. Бетонные стены покрывал, будто шерстяной плед, лишай и какая-то плесень, источавшая слабое тепло. За двумя рядами трухлявых скамеек и длинного полусгнившего стола между ними по центру комнаты, дальнюю ее часть кто-то огородил решеткой, и там, будто заключенное под стражу, расположилось «пламя». Слева от аномалии вечным охранником застыл обглоданный крысами и почерневший от копоти скелет, таращась пустыми глазницами и скалясь редкозубым ртом на потревоживших его покой спецназовцев.

Тула, Центнер и Ксаер двинулись к скамейкам, сняли рюкзаки, а Провод с Хорьком принялись закреплять свои фонарики: один прямо над входом, а второй – у решетки, худо-бедно осветив помещение.

Не проронив ни слова, все уселись за дальний край стола, поближе к пышущей жаром ловушке, чтобы хоть как-то обсохнуть. Тула измерил уровень радиации и, недовольно пробурчав что-то, все же разрешил снять противогазы: перекусить было необходимо всем. Отложив в сторону автомат, Провод стащил с головы ненавистную уже маску. Раскрыл рюкзак, извлекая оттуда галеты, сыр в герметичной упаковке, тушенку и сок. Ножом умело вскрыл банку, разрезал пленку. Ели все так же молча, тягостную тишину нарушал лишь шум утихающего дождя снаружи да скрежет вилок о жестянки.

Пока в черном проеме, за рассеянным светом фонаря над открытой дверью, не возник силуэт старика с трубкой во рту и, откашлявшись, не спросил хрипло:

– Солдатики, есть закурить?

* * *

– Товарищ майор, они пропали!

– Что ты несешь? Как они могли пропасть? – Сазанов выхватил из рук Пращура бинокль. Приник к окулярам. – Не понял, мы их упустили, что ли?

– Никак нет! Я точно видел, как они вперед шли, а потом их окутал густой туман и всё, словно испарились, – растерянно пролепетал рядовой, боясь очередного разноса от командира. И он, и его челюсть, на которой уже выступил кровоподтек, прекрасно помнили, что было около полусуток назад. Майор рвал и метал! Под раздачу попали все: и ефрейтор, и Алексеев, и он, рядовой. Долгих десять минут Сазанов распалялся на тему, «какие они все идиоты и что чуть было не сгубили всю операцию». Особенно досталось Пращуру за убитого им спецназовца. К счастью рядового, сами спецназовцы не заметили, от чьей пули пал их сослуживец, иначе валяться бы Пращуру с дыркой во лбу без суда и следствия.

Майор ничего не ответил, сквозь линзы бинокля продолжая вглядываться в сгущающуюся темень, тщетно пытаясь выловить в ней отблески фонариков людей, которые минуту назад брели впереди, но вдруг пропали.

– Ни-че-го, – оторвавшись от созерцания окрестностей, недоуменно констатировал факт Сазанов. – Как так?

– Может, дым пустили и засаду устроили? – подкинул идею Алексеев.

Пращур, то и дело невольно щупая опухший подбородок, нервно переминался с ноги на ногу, со страхом поглядывая на майора. Внешне тот был спокоен, но кто знает, что взбредет в голову офицеру в следующий миг?

– Рядовой, вперед, – отдал приказ Сазанов и протянул бойцу старенький детектор аномалий.

– К-куда вперед? – чуя неладное, спросил Пращур. – Туда? Но там же люди пропали, там наверняка аномалия…

– Приказы выполняются, а не обсуждаются, – грубо оборвал его майор, недвусмысленно довернув ствол автомата в направлении бойца. – Кругом, шагом марш!

– Но, товарищ майор… – замямлил Пращур.

То ли от страха, то ли от волнения, потеряв всякое терпение, к рядовому подбежал Кузнецов и со всей силы толкнул его в спину.

– Вали вперед, сука! – сорвавшись на крик, он поводил автоматом. – Пристрелю!

Все еще пытаясь что-то сказать, бешено глядя на палачей, державших его под прицелом, Пращур несмело отошел на пару десятков метров. В голове пронеслась мысль о том, как бы хорошо было сейчас разрядить весь магазин по этим уродам и скрыться где-нибудь в Зоне. Но рядовой отбросил эту глупую затею: ему одному здесь долго не протянуть, а уж о том, чтобы выбраться, думать вовсе не придется. Зато одно известно точно: его объявят дезертиром, будут искать, а когда найдут – застрелят. И уж лучше умереть теперь, в аномалии, чем потом от пули сослуживца или в Зоне, от страха, голода или в пастях мутантов.

Может, еще и пронесет…