Гладиатор (СИ)

Намек на то, что запах отсутствует по причине неисполнения мужем своего долга задел омегу за живое:

— Мой муж достоин тысячи омег и ни одна из них не заслуживает чести вымыть ему ноги.

Веки танмурца опустились ниже, превращая глаза в узкие щели.

— Поскольку ты не принадлежишь мне, то твой муж либо сам Небесный, либо, на худой конец, Император? — решил поддеть храброго омежку вождь, щуря хитрые глазищи.

— Достоинство человека не измеряется его статусом, — подняв подбородок, гордо ответил Офиару и сложил руки на груди.

— А чем же оно измеряется?

— Способностью защитить близких ему людей или проиграть, сделав все ради этого.

— Не вижу защитника рядом, — с хрипотцой протянул Октар, наклоняя голову чуть вбок и продолжая рассматривать занимательного мальчишку.

— Это мой выбор, — уперто, со сквозившей в голосе горечью заявил Офиару, выпрямившись.

«Так и есть», — подметил про себя альфа. Королевская осанка омеги выдавала в нем далеко не простого лесного жителя и порождала еще больше загадок.

— Ой, дети, — вступил старик, когда понял что на его подстольные щипки Офиару не реагирует, и дело нужно брать в свои руки, — поздно уже. Устал я.

— Да, пора в обратный путь, — поднялся Октар, в тот же миг потеряв всякий интерес к беседе и направляясь к выходу. — Говорят, вы мастер заваривать зелья? — обернулся он уже перед дверью.

— Я всего лишь скромный травник.

— Могу я вас попросить об одолжении?

— Постараюсь помочь, если смогу.

— У моего близкого друга ноют зубы. Вы могли бы помочь?

— Конечно. Отвар будет готовиться несколько часов, — довольный предстоящим уходом гостя сказал старик. — Первым делом с утра я позабочусь об этом.

— Отлично, — улыбнулся Октар. — Тогда пришлите вашего племянника с лекарством, как только будет готово.

Старик запнулся.

— Думаю, это невозможно. Я лучше сам принесу.

— Не стоит утруждать такого почтенного человека. А судя по словам мальчишки, все важные выборы он уже сделал и абсолютно свободен.

Хищный прищур расставил все на свои места. Старик и мальчишка сами загнали себя в ловушку.

— Он заблудится. Мальчик плохо знает лес.

— Живя в нем всю жизнь? — удивленно вскинул бровь альфа. От былого дружелюбия не осталось и следа. — Я пришлю провожатого, он будет ждать у реки.

— Октар, пожалуйста, — старик понимал, что силы неравны и он безвозвратно проигрывает омегу.

— Волноваться не о чем, мой друг, — сделал он ударение на последнем слове. — Раз вам ничего не надобно, значит я сам выберу подарок. А за мальчика не переживайте, его не тронут.

— Но…

— Даю слово. Надеюсь, этого достаточно?

Тон превратился в предостерегающий, и дед был достаточно мудр, чтобы вовремя сдаться. Пусть будет слово, но если он посмеет раскрыть рот, то не останется и этого.

— Достаточно, — сокрушенно ответил Дридвас. — Офиару принесет отвар.

— Доброй ночи, — и Октар вышел.

Набравшись духа, старик обернулся — и встретил взгляд, полный испуга и непонимания.

Бой

— Но зачем я ему? — растерянно, давя голос на шепот, произнес Офиару.

Альфа, сгорбившись, устало прошел к печи.

— Это я виноват, сынок.

— Не нужно брать вину на себя, дедушка…

— Ты не понимаешь. Помолчи, — дед покачал головой и опустился рядом с омегой. — Курций прислал письмо и просил о помощи. Первый раз на моем веку, когда он обратился ко мне за советом. Он написал, чем лечил тебя, а ты рассказал о своей беде. Мне оставалось только продолжить лечение, — дед перевел ласковый, полный жалости взгляд и чуть дернул подбородком. — Тебе же понравился чай?

Все еще не до конца понимая к чему ведет старик, Офиару кивнул и замер в ожидании продолжения.

— Этот чай поможет, родимый, понимаешь, — старик неожиданно схватил омегу за руки, глянул в ожидании, словно Офиару должен был поспорить с этим. — Отвар очищает твое тело от травки, от яда, от всего, — он захлебнулся, — от всего… и запаха твоего супруга тоже.

Сердце неприятно кольнуло, словно у Офиару что-то украли, а он даже не заметил этого. Омега отнял руки и отодвинулся.

— Прости, маленький. Прости меня.

Сказать было нечего и Офиару молчал, глядя в стену.

— Прости.

Поутру старик приготовил отвар и омега, не попрощавшись, ушел.

Горечь и злость клокотала внутри. Офиару разрывался между теплой привязанностью и обидой на Дридваса. Почему он ничего ему не сказал, не объяснил, не спросил, нужна ли ему вообще помощь! Омега уже смирился со своей бедой и был готов нести свой крест до конца, так зачем вмешиваться!

«Судьба сама решает», — как-то сказал старик.

И это верно. У каждого свой путь и ничто этого не исправит. Как бы ни хотелось верить и надеяться, Офиару топтал робкие ростки желания в собственном сердце. Боли ему больше не надо. С него хватит! Он не собирается никого слушать и уж тем более какого-то незнакомого варвара.