Гладиатор (СИ)

В комнате не было никого, хотя обычно супруг либо встречал его в атриуме либо отдыхал в комнате, как правило после течки.

Пребывая в прекрасном расположении духа, Далат решил сам сходить на кухню, решив что супруг наверное помогает с ужином, хотя Далат ему и запретил.

Привычная суматоха, тяжелый пряный аромат, удушливая духота котлов, бурчание повара и бурление супа.

— Где Офиару?

Младшие поварята вздрогнули и переглянулись, пожимая плечами. Повар, недовольный тем, что его отвлекли, поспешил устранить генерала с кухни.

— С Суллой наверное, во внутреннем дворике.

— Там его нет, — раздражение чуть тронуло загривок. — Сулла! — рявкнул Далат во всю глотку. Он хотел видеть супруга здесь и сейчас. Эхо пронеслось по широким сводам помещений и вырвалось наружу. Послышалось торопливое шарканье и бета возник на кухне.

Лицо побитой собаки напрягло альфу, тесанув неприятным предчувствием.

— Где Офиару? — порыв ветра ворвался в кухню, обдав согретых людей морозящей прохладой надвигающейся бури. В комнате потемнело.

Еще секунда, и бета опустил красные глаза. Не говоря ни слова, он подошел к столешнице и взял самый большой нож для разделки мяса. Вернулся к генералу, опустился на колени и положил нож у его ног, не смея оторвать взгляд от пола.

— Он ушел, — скомкано вылетело из сухого горла. Бета наклонился и положил голову на пол, убрав волосы с шеи.

И грянул гром…

Раскат грома оглушил Далата, или это были слова?

— Что значит ушел? — непонимающе спросил генерал, автоматически поднимая нож с пола и жестко сжимая рукоять.

— Он… ушел.

— Куда?

— Я не знаю.

Все еще не веря в происходящее, Далат огляделся. На лицах рабов застыл шок. Побелевшие от страха лица неестественно выделялись в сумраке разбушевавшейся стихии.

Яркая вспышка молнии разорвала небо пополам, а через секунду раздался жуткий треск. Треск чужих костей звенел в ушах громче, чем самая ярая буря.

Что есть силы Далат раздавил ладонь раба распластавшегося у его ног.

— Что. Значит. Ушел. Что. Значит. Не знаю… — он всем весом навалился на ногу, что давила мозолистую пятерню и повернул. Снова. И снова.

Сулла взвыл, но даже не думал просить пощады. Он знал, что его ждет, когда генерал узнает. Врать не было смысла, он выдерет правду из любого, лучше сразу получить свое… и, может быть, тогда других не тронут. Не тронут Прима.

— Отвечай! — взревел Далат.

— Я не знаю-ю-ю-ю! — сквозь слезы выдавил раб. Он не даст причинить боль любимому, но героем он не был. Слезы и крик рвались наружу под напором глухой стены боли.

Резко припав к бете, Далат дернул того за волосы вверх, приставив нож к горлу.

— Г-Д-Е О-Н??!

Жестко надломленные брови, звериный оскал, черные от ярости глаза. У беты все оборвалось внутри и его рот исказился от тихого рева. Ему нечего было сказать. Он не имел ни малейшего понятия, куда ушел Офиару.

Его ничего не спасет.

Ничего.

Нож сильнее надавил на горло.

Тело отнялось.

Бета вспомнил единственное лицо, которое имело сейчас значение.

Сейчас. В его последний вздох.

И боги были милостивы, помогая ему обмануться и услышать звонкий, кокетливый голосок Прима.

— … ох, ваше сиятельство, вы чуть не вымокли! В вашем положении разве это можно?

— Дождь застал меня в пути. Хорошо, что я был неподалеку…

— Я и сам выходил к булочнику.

— Где мой брат? И почему у вас так тихо, словно вымерли все?

Проходя мимо кухни, оба застыли.

— Далат?!

Но генерал его не слышал, с ненавистью глядя на подлого раба.

— Не думай, что смерть будет быстрой. Сначала ты расскажешь мне все, а затем… Затем я выдерну твои ногти, один за одним. Сломаю пальцы. На руках и ногах. Переломаю кости, спилю зубы, выжгу глаза… А вот дальше подумаю, накормить ли твою тушу свинцом или содрать кожу, если ты не сдохнешь раньше. А ты не сдохнешь. Уж поверь мне.

У Дэля волоски на теле встали дыбом.

— Что здесь происходит?

Он не замечал раньше, какой страшный муж у его брата. Безусловно он был силен, иногда строг, всегда разумен и рассудителен. Но видя как он смотрит на Офиару, Дэль и предположить не мог, что его старшенький замужем за… зверем?

Тем временем на крики раба прибежали стражники, проверить все ли в порядке. Подняв живой мешок с костями, Далат швырнул трясущегося раба под ноги воинам:

— Увести и ждать дальнейших распоряжений.

Беты послушались беспрекословно.

— Никто не сдвинется с места пока я не вернусь.

Слуги и не думали спорить, представляя из себя подобия соляных столбов, застывших от ужасного зрелища. Дэль хотел было возразить, но его одернули. Он непонимающе обернулся к Приму, притаившемуся за спиной. Раб словно уменьшился в размерах.

Далат размашистой походкой направился вон из кухни.

— Что случилось? — прошипел Прим, как только генерал скрылся из виду.

— Младший господин пропал.

— Офиару? Как пропал?! — Дэль никак не мог понять, что вообще происходит в этом доме.

— Мы не знаем, господин, — ответил повар, низко кланяясь супругу Императора. — Минуту назад Сулла сказал, что он ушел. Ничего не объяснил, а положил нож в знак того, что он совершил проступок и готов принять смерть.