Гладиатор поневоле

Керкар молниеносно скользнул со своего помоста и понесся к выходу из пещеры. Скорость этого существа была потрясающей, и Слава с Лерой опять едва успевали за ним бежать. Он не старался произвести впечатление на двуногих – просто многоножки всегда так двигались. Славе подумалось о том, что не зря зеленые не смогли победить этих существ – безо всякой модификации эти жители подземелий могли разорвать своими жвалами любое существо.

Минут через пятнадцать они прибежали в комнату, мало чем отличавшуюся от той, в которой жил их учитель. Лежанка выше пола… и в общем-то все. Ну не считая дырки в полу с журчащим ручейком воды. Лера, осмотрев эту нору, со вздохом заметила:

– Это точно не отель «Хилтон»…

– А чем вам не нравится? Так живут все керкары, – со смешком сказал Учитель, – наш народ не избалован роскошью, зато наши воины самые лучшие, самые сильные в мире!

– Вы от скромности не умрете, – хмыкнув, заметил Слава, – почему это все народы думают, что они самые великие и вообще – самые, самые, самые? И это не только керкары. Сидите тут в земляных дырах, не можете уничтожить своих врагов и считаете себя величайшими и сильнейшими! Тебе не кажется, что это по крайней мере странно?

– Странно то, что вы, такие сильные и умные, обратились за помощью к слабым, сидящим в норах. Что же вы, такие умные, не можете без помощи ваших машин не то что воевать, но и жить? Как приперло, тут же в нору залезли!

– Ладно, хватит уже препирательств, – хмуро заметила Лера, – вызвались учить, так учите!

– Это верно – буду учить. Прямо сейчас!

– А поесть чего-нибудь дадут? Вообще-то жрать хочется, мы сегодня весь день бежали бегом! – Девушка устало присела на край лежанки и брезгливо потрогала ее пальцем, – кроме того, нам нужны вода и тряпки, чтобы вымыть эту халупу. И лучше с мылом, – она провела пальцем по стене и осталась очень недовольна результатом.

– Вода – вон, журчит. Тряпок у нас нет. Лишних. Есть хотите? Поймайте харука, они свежие очень вкусны. – Керкар выдернул из стены извивающегося то ли червяка, то ли жука-многоножку и с удовольствием его раскусил, хрустнув панцирем.

– Нет, это не пойдет! – запротестовал Слава. – Нам надо нормальной еды, и пока мы не поедим как следует, никакого обучения не будет. От ваших харуков мы из сортира не вылезем неделю! Хотите отравить нас? Так никакой выгоды вам не будет, если мы сдохнем. Головой-то надо думать – наши организмы не приспособлены к такой пище и к таким условиям жизни!

– Вот я и говорю – нежные вы слишком, двуногие! Ладно, пошли со мной! – Керкар издал смешок и снова выскользнул из комнаты.

Теперь бежать пришлось всего секунд тридцать, вскоре земляне оказались во вполне благоустроенной пещере, стены которой были покрыты отделкой из ткани, лежанка накрыта мягким материалом наподобие толстой байки, посередине стоял вполне так нормальный стол, в углу визор, дверь была занавешена плотной портьерой, а из трубы в стене струйкой лилась вода. Условия оказались, конечно, гораздо лучше, чем в предыдущей норе. Впрочем, унитаза или чего-то подобного тут не было – такая же дырка, как и прежде. Но по сравнению с тем, что предлагалось раньше, и правда – отель. На столе лежали куски жареного мяса, уложенные на листья вроде капустных, горкой были насыпаны незнакомые фрукты. Соли не имелось – это Слава заметил сразу и вздохнул – ладно хоть так, по контрасту с тем, что было, это и вправду прогресс. У него потекли слюни от запаха мяса, шагнув к столу, он оторвал кусочек от здоровенного мосла, кинул в рот и с удовольствием прожевал, стараясь не думать, какого это мясо происхождения. Почему-то ему представился визжащий зеленый, раздираемый толпой керкаров. Его даже слегка затошнило, и мясо попросилось наружу. Но – Слава удержал в себе еду и, усмехнувшись про себя, продолжил трапезу. Вряд ли керкары будут кормить двуногих телами тех же двуногих – это было бы слишком глупо. Впрочем, кто знает? Лера последовала его примеру, и минут пятнадцать они сосредоточенно жевали под взглядом немигающих глаз многоножки-переростка.

– Поели? – прервал их трапезу скрипучий голос Учителя. – Тогда псионик на лежанку, а самке не мешать! Молчать, ничего не говорить. К самцу с предложениями о размножении не приставать, пока мы занимаемся!

– Он думает, что я какая-то сексуальная маньячка, что ли? – буркнула под нос Лера, выковыривая из зуба застрявшее там жесткое, как проволока, мясное волоконце.

– У них матриархат, – тихо пояснил Слава, – самка решает, подпускать к себе самца или нет. Она заставляет их себя оплодотворять, а не самцы ее тянут в тихий уголок.

– А что, в этом что-то есть, – хмыкнула Лера, – я не против матриархата!

– Хватит болтать! – прикрикнул керкар. – Я же предупредил – молчать! Выполнять все, что сказал!

– Ладно, ладно, – примиряюще ответил Слава и полез на лежанку, пружинящую под его телом, – давай, учи!