Гладиатор по крови

— Да, ты прав. — Подойдя к окну и опустив руки на раму, Макрон посмотрел в сторону главного стана мятежников. — Сказав, что не знаю лучшего исполнителя для этого дела, я говорил, что думал — и думаю. Вся беда в том, что иногда мало быть лучшим. В прошлом ему везло, а удача может когда-то и оставить.

— Не сбрасывай его со счета чересчур рано, — раздался в комнате голос Юлии.

Оглянувшись, оба мужчины увидели ее у двери. Посмотрев недолго на Макрона, девушка прошла между скамьями и села на ближайшую к столу отца.

— Я и не сбрасывал, — пояснил Макрон. — Я тревожусь за него.

— Как и все мы, — добавил Семпроний. — Притом не без причины. Надеюсь, что он не подведет нас.

— Не подведет, — твердым тоном сказал Макрон.

Семпроний повернулся к дочери:

— Что привело тебя сюда?

— Я пришла, чтобы отчитаться в ежедневном расходе продовольствия. Твоя стража сказала мне, что у тебя совещание. Я подождала снаружи, пока оно не закончилось.

— Как я понимаю, ты слышала все.

— Большую часть. — Юлия кивнула. — Не могу сказать, чтобы здешние лучшие люди произвели на меня особое впечатление. Что ты хочешь делать с ними, отец?

— Делать? Ничего. До тех пор, пока они не станут досаждать нам. Если до этого дойдет, они вполне могут присоединиться к Глабию в подземелье акрополя.

— На твоем месте я взяла бы этого Полокрита под внимательный надзор.

— Она права, — согласился Макрон. — Несомненный смутьян. И лучше всего отправить его под замок прямо сейчас, пока он еще не успел выблевать много яду.

Семпроний обдумал предложение и покачал головой.

— Пока разумнее оставить его в покое. Не стоит заводить в городе лишних врагов, когда нам и так грозит огромная опасность. И нам хватает ее одной. Вот почему я пришел к решению. — Наклонившись вперед, сенатор в упор посмотрел на дочь: — Я хочу, чтобы ты оставила Гортину.

— Оставила Гортину? — Юлия от удивления покачала головой. — О чем ты говоришь? Я остаюсь здесь. С тобой.

— Это невозможно. Чересчур рискованно. Вероятность того, что Аякс со своей армией действительно возьмет город, слишком велика. А если Гортина падет, я не могу даже заставить себя подумать о том, что тогда может случиться с тобой.

— Отец, но мы с тобой не впервые попали в осажденный город.

— Не впервые, но в прошлый раз у нас просто не было выбора. В Пальмире мы оказались в ловушке. Но сейчас у тебя еще есть время оставить Гортину и отправиться на север острова. Будешь там ожидать новостей.

— Я не поеду, — твердым тоном сказала Юлия. — Я останусь с тобой и буду ожидать возвращения Катона. А если город падет, тогда я умру от собственной руки, прежде чем кто-то из мятежников успеет коснуться меня. Клянусь тебе в этом, отец.

На лице Семпрония проступила болезненная гримаса. Стараясь подавить в себе страх за безопасность дочери, он посмотрел на нее.

— Юлия, ты — мое единственное дитя. Самое важное, что есть в моей жизни. Я не могу позволить тебе остаться в таком месте, где жизнь твоя подвергается огромной опасности.

— Э… — Макрон неловко шевельнулся. — Может, мне лучше выйти из комнаты?

— Нет, — ответил Семпроний. — Останься…

Юлия ласково улыбнулась отцу и обеими руками взяла его за руки.

— Отец, я понимаю, как много значу для тебя.

— Нет, не понимаешь. Дети не понимают этого до тех пор, пока у них не появятся собственные дети.

Недолго посмотрев ему в глаза, дочь покачала головой.

— Я не могу уехать отсюда. Я не хочу расставаться с тобой… Кроме того, я должна быть здесь, когда вернется Катон.

Семпроний усталым движением откинулся на спинку кресла.

— Я уже принял решение. Ты оставишь Гортину.

Юлия бросила на него гневный взгляд, а затем опустила голову, глядя на свои руки. И проговорила, уже не скрывая напряжения в голосе:

— И когда ты хочешь, чтобы я оставила город?

— Сегодня же ночью. Полагаю, что Аякс решит обложить город в тот самый момент, когда поймет, что мы не соглашаемся на его условия. Если ты выедешь под покровом темноты, то до рассвета сумеешь оставить между собой и Гортиной несколько миль. Я отправлю с тобой небольшой отряд. Разъезды мятежников не заметят тебя, если ты будешь ехать тихо и направишься на север в холмы. Езжай в Кносс. — Он повернулся к Макрону. — Я хочу, чтобы ты выбрал нескольких надежных людей, которые проводят мою дочь из города.

— Господин?

— Ты поедешь с ними до тех пор, пока вы не окажетесь на безопасном удалении от Гортины. После этого ты можешь вернуться сюда. — Тень смущения пробежала по лицу сенатора. — Я понимаю, что существует большая вероятность того, что возвращение будет сопряжено с известными трудностями, поэтому не приказываю тебе возвращаться. Я просто прошу об этом как о любезности со стороны друга.

— Не беспокойся об этом, господин, — твердым тоном ответил Макрон. — Я с радостью сделаю это. Для тебя и Катона.

— Спасибо тебе. — Семпроний поднялся, через всю комнату подошел к окну и взял Макрона за руку. — Ты — верный друг. И один из лучших известных мне людей.

— Я сказал, что сделаю это, господин. Можешь более не распространяться на эту тему.

Семпроний усмехнулся: