Гладиатор по крови

— Так было бы лучше для нас, господин, — невозмутимо ответил Макрон. — Тогда я мог бы завалить его. Как по-твоему, сколько времени после смерти Аякса продержалась бы его так называемая армия?

Семпроний бросил на него оценивающий взгляд:

— Почему ты решил, что сумел бы победить его? Человек этот показался мне одним из лучших бойцов среди тех, кого я видал на арене; потом, он научен убивать…

— Как и я. Причем у меня много больший опыт в этом занятии. К тому же весь его гладиаторский опыт не стоил бы ни медного асса,[40] если бы он потерял голову и ринулся в бой.

Семпроний кивнул:

— Понимаю. Теперь понимаю, на что ты рассчитывал. И почему дразнил его.

— Ну, конечно, господин. Первое правило войны — всегда заставляй врага сражаться на твоих условиях.

— Ну что же, должен принести извинения. На мгновение мне показалось, что ты утратил власть над собой.

— Я? — Макрон был явно задет. — Это я-то потерял власть над собой?

— В любом случае благодаря твоему вмешательству я сомневаюсь в том, что Аякс будет щадить кого бы то ни было, если возьмет Гортину.

Семпроний опустился за стол и повернулся лицом к городу. Макрон приказал, чтобы на стену подали факелы и жаровни на тот случай, если мятежники предпримут нападение под покровом тьмы. Обычный караул удвоили, а остальных людей разместили в домах, расположенных возле стены. Примерно в полумиле от города полукругом горели костры, образовывая огромную дугу вдоль охватывающих его сзади холмов. С наступлением ночи из Гортины отправили несколько десятков солдат — разбрасывать «чеснок» на подходе к самым слабым участкам стены. Повсюду царила напряженная тишина: защитники города видели вражеское войско и ждали.

Семпроний отвернулся от окна.

— Если город падет, он возьмет заложников и перебьет всех остальных. Я в этом не сомневаюсь.

— А это значит, что мы не должны сдать ему Гортину.

— Легко сказать, Макрон. Сперва надо продумать все имеющиеся варианты.

Глаза Макрона округлились.

— Неужели ты серьезно можешь думать о сдаче?

— Нет, — ответил Семпроний. — Однако как вариант подобный исход подлежит рассмотрению. Нам придется изложить ситуацию городскому совету. Они должны знать.

Макрон покачал головой:

— Господин, если позволить штатским открывать рты… ну, они непременно примут предложения спасать собственную шкуру.

— Тогда мы должны объяснить им, что Аяксу нельзя доверять.

— Но зачем их вообще спрашивать? Нужно просто сказать им, что мы не сдаемся и будем сражаться с мятежниками до последнего человека — или до того мгновения, пока не вернется с подкреплением Катон.

— Мы должны держать их на своей стороне. Хотя я сомневаюсь, что идея борьбы до последней капли крови заслужит среди них какую-то поддержку. Нам придется придерживаться версии о скором снятии осады извне. — Семпроний зевнул и провел рукой по седеющим волосам. — В любом случае, мы должны созвать совет и объяснить ситуацию горожанам. Я велел собрать их здесь через час. И я хочу, чтобы ты был со мной.

Макрон на мгновение поник.

— Было бы лучше, если бы я остался на стене, господин. На тот случай, если враг решит что-нибудь предпринять.

— Нет. Тебе надо быть здесь. Это приказ. Если этот город можно защитить, тогда они должны услышать это от профессионального солдата. Нам придется отговорить их от сдачи, так что тебе придется быть убедительным, Макрон… Менее всего нам нужен город, разделившийся за нашей спиной перед лицом мятежников.

Члены городского совета входили в кабинет правителя с весьма встревоженными лицами и располагались на скамьях, которые Семпроний приказал принести для них. Сперва он хотел, чтобы они стояли, но в конечном итоге решил, что лучше будет стоять сам, а они — сидеть. Этот старый прием установления власти над публикой он усвоил еще от грека, преподававшего ему риторику. Когда последний из горожан вошел и устроился на скамье, Семпроний посмотрел на Макрона, сидевшего в кресле, поставленном в углу кабинета. Центурион сидел, склонившись вперед, уперев локти в колени, подпирая кулаком щеку, отрешенно глядя в пол. Чуть хмурясь, Семпроний обратился к негромко переговаривавшимся советникам.

— Благодарю вас за своевременное появление здесь, благородные горожане… — Он подождал, пока все умолкли и обратили все свое внимание на него. — Как вам, конечно, уже известно, явившиеся к городу мятежники осадили Гортину. Некоторые из вас к тому же уже слышали, что я вместе с командующим всеми городскими силами на закате встречался с вожаком рабов гладиатором Аяксом. Он потребовал, чтобы мы предоставили ему самому и его последователям свободу и свободный проезд за пределы империи.

— Но почему ты не согласился на его условия? — один из советников, толстый купец, наклонился вперед. — Дай ему то, чего он хочет, и пусть убирается прочь от города.

Несколько его коллег согласно закивали и одобрительно забормотали.

Семпроний сфокусировал свое внимание на этом человеке.

— Полокрит, не так ли? Крупный торговец оливковым маслом.

Тот кивнул и сложил руки на животе, а Макрон пробормотал себе под нос:

— Каков отец, таков и сын. Никакого желания бороться.