Гладиатор

— Но мисс Флауэрс! — вскакивает Корделия. — Не наша вина, что мы родились девушками и не можем постоять за себя!

— Вот именно! — улыбается Элеонор. — Мы… рождены девушками. А значит, мы и должны заниматься тем, чем должно заниматься девушкам. Мы будем продолжать готовить и убирать. Будем… ублажать наших мужчин, — она кладет руки на плечи Бруно, встав за его спиной, и он тут же заливается краской. — Мы будем делать все возможное, чтобы к следующему бою они вышли счастливыми, сытыми… и удовлетворенными.

Я пробегаюсь взглядом по всем девушкам, чтобы отследить их реакции. И то, что я вижу, меня веселит.

— Мы не имеем никакого права вмешиваться в их решения и их планы, — продолжает Элеонор. — Наши мужчины — это наши лидеры. Наша задача — повиноваться.

В глазах девушек — понимание. Пусть и смешанное у кого-то с безысходностью, у кого-то со злостью… но все же понимание. Разве что Мария смотрела на Элеонор так, словно она самолично может выиграть любой бой, и мы с Бруно не особо ей и нужны.

— То есть мы теперь — типа их личный гарем? — уточняет Корделия.

— Тебе настолько не нравится смиряться с жестокой правдой? — внезапно отвечает вместо Элеонор Анна. — Лично я все прекрасно понимаю, и со всем согласна. У Бруно и Маркуса будет больше шансов побеждать, если мы будем не мозги им калупать, а превратим их жизнь в комфорт и удовольствие. Нам все равно ничего другого не остается.

— Я согласна, — кивает Жеральдин, с глаз которой струятся слезы. Я понимаю, почему. Я помню о ее чувствах к Крису. И теперь его нет. — Мисс Флауэс пгава на все сто.

Сглатываю, перевожу взгляд на Эбби. Та лишь кивает, но молчит.

— Ну и хрен с вами, — разводит Престон (она же Корделия) руками. — Перед кем сначала ноги раздвинуть? Или вы вдвоем меня отымеете?

— Не о том я хотел поговорить! — резко отвечает Бруно, немного повышая голос. — Или если я хочу поговорить, то тема всегда должна быть о чем-то, что находится ниже пояса?!

— Ну… — Корделия пожимает плечами. — Обычно да.

— Хреново ты меня знаешь, зубрежка!

— Короче, — решаю вмешаться я, — мы с Бруно решили, что не будем больше копить деньги на наше освобождение.

Удивляются практически все. Даже Элеонор, все еще держащая руки на плечах Бруно.

— По крайней мере, не сейчас. Сейчас мы планируем разделить все выигранные деньги между всеми, и позволить пожить для себя. Каждому из нас. Потратить деньги… ну… куда угодно. На шмотки там, драгоценности.

— Или хату себе отдельную купить, — добавляет Бруно. — Или вам в прикол жить в общежитии этом?

— А что, если нам сложиться? — и все снова обращают свои взоры на мисс Флауэрс. — Сложимся… и купим дом. Большой. Особняк. Больше, чем у Маркуса. А его дом продадим.

— И зачем? — я что-то потерялся.

— Купим огромный дом для всех нас. У каждого будет своя комната. Обставит каждый ее так, как пожелает, — Элеонор понесло. — У вас, мальчики, комнаты будут самые большие. А мы с девочками будем содержать этот дом в чистоте и порядке, ходить за продуктами, готовить.

— Раз такое дело, не могу не спросить, — поднимает руку Анна, словно находится на уроке. — Я так поняла, мы только что добровольно согласились продаться в рабство, в том числе и сексуальное. Нет, не подумайте — я не против! Откровенно говоря, меня даже заводит такая перспектива, и мне начинает казаться, что я больная на голову извращенка, но!

Все уставились на русскую.

— Трахаться мы как будем? Все ввосьмером? И мы будем принадлежать кому-то одному из парней? Или будем типа общими? Меня все варианты устроят.

Эбби прикрывает лицо руко, краснея как помидор. Жеральдин смотрит на Анну, как на еретичку или какого-то монстра, а Корделия и вовсе становится еще более бледной, чем была до этого.

— Поверить не могу, что мы это обсуждаем, — произносит задротка Престон, снимая очки. — Причем на полном серьезе.

— Нет, это важная для меня тема! — вскакивает со своего места Анна. — Тебе оно может и не надо, а мне надо! И уже давно! Но здешних мужиков я боюсь, словно каждый из них заразу какую-нибудь переносит! А Эбби вообще еще после первого поединка Маркусу предлагала в его гарем войти, помните?!

Эбби почти полностью сползла со стула под стол.

— Короче, мне надо знать, кому я теперь принадлежу! — Анна упирает руки в боки и смотрит то на меня, то на Бруно.

— Не так я этот… разговор планировал, — сглатывает Бруно и неуверенно смотрит на меня.

— Предлагаю… свободные отношения, — в очередной раз шокирует всех присутствующих математичка. — Конечно, если наши мальчики не против.

Бруно снова смотрит на меня, словно советуясь. Я пожимаю плечами, так как тоже не думал, что разговор скатится в такой вот пошло-ядерный бред.

***

— Хотите еще один дом? — удивленно спрашивает очкастый старикашка за огромным деревянным столом. За его спиной, как и в прошлый раз, — двое громил. Мы стоим перед ним вместе с Морфи.

— Нет, хочу другой. Примерно… за монет шестьсот. С продажей моего нынешнего дома.