Гладиатор

И вздрагиваю, когда осознаю, что в гостиной не один.

— За одеждой небось спустился? — голос Бруно узнать несложно.

Он сидит на диване, на котором этой ночью трахал Марию. Я помню этот фрагмент, хотя и не помню, где находился сам. Кажется… в этот момент я был как раз на столе… или возле него.

— Неплохо повеселились, а? — он сунул в рот курительную трубку и затянулся.

— Это не трубка Мастера, случайно?

— Нет, — немного помедлил, — наверное. Хотя может и его, если он был здесь и забыл ее забрать.

Я двинулся к столу, вокруг которого и правда была разбросана моя одежда.

До утра было еще далеко, но отраженный от луны свет отлично освещал всю комнату, особенно этот самый стол… который будет теперь долго ассоциироваться с этой оргией. А вот Бруно, как раз, сидел в тени, словно какой-нибудь вампир или пафосный злодей из дешевого фильма.

— Я думал, у тебя член поменьше, — зачем-то говорит он.

— А я не думал, что ты думал о моем члене, — подбираю свою рубаху, слушая, как Бруно смеется.

— Зачет, — кивает он. — Хочешь дам тебе слово, что не трону Эбби?

Я задумался, даже не осознав, что замер на месте и сглотнул.

— Я знаю, что ты к ней как-то неровно дышишь, и почему-то жестко тормозишь. Она целка, кстати. Хотя там… в том мире, из которого мы пришли… не верил в это.

— Тебе-то какая разница? — я уже собрал всё своё шмотьё, и готов свалить наверх.

— Завидую, — он пожал левым плечом. — Ты сохнешь по ней, она — по тебе. И очень скоро ты сделаешь ее женщиной. У меня вот целки никогда не было…

Снова сглатываю и направляюсь к лестнице, чтобы подняться наверх, обратно в свою спальню.

— Ты в курсе, что Корделия лесби?

— Догадываюсь, — снова намереваюсь уйти.

— Почему ты не хочешь поговорить со мной?

Делаю глубокий вдох.

Разворачиваюсь. Возвращаюсь к Морфи и сажусь в кресло напротив.

— О чем?

— О бабах. С пацанами мы общались о многих вещах… но разговоры о тачках в этом мире не актуальны, а марки карет я как-то не удосуживаюсь выучить. С музыкой тут тоже не айс, и фильмы не крутят. Остаются только бабы. Наши с тобой бабы, бро, — он подмигивает мне и снова затягивается.

— Разговор о бабах… немного контрпродуктивен. Не находишь?

Усмехается.

— Не вижу ничего более продуктивного в этом мире, чем разговоры о репродуктивности.

Эта фраза заставила меня улыбнуться.

— Ты знал, что Джон был помешан на настольных играх? — внезапно спрашивает Бруно, и я даже удивляюсь подобной смене темы.

— Драконы и Подземелья?

— И не только, — он разводит руками. — Всякие монополии, Колонизаторы, Цивилизации. У него была огроменная коллекция! Мы, когда приходили к нему домой, частенько до трех утра бросали кубы и двигали разные фишки. Знаешь… мы, естественно, никому не говорили… но было весело.

Не заметить на лице Бруно грусть было невозможно. Его взгляд был смещен вниз и вправо, а глаза, кажется, вот-вот покроются слезными пленками.

— У Морриса мы смотрели фильмы. Обычно, ужастики, но частенько и фантастику, и боевики. А как-то оставшись у него на уикенд, мы пересмотрели все восемь фильмов о Гарри Поттере. А Крис… у Криса мы обычно либо играли в баскетбол на заднем дворе, либо просто бухали. Он жил без матери, а отец напивался каждый вечер, и не вел счет всему тому бухлу, что лежало у него в баре… но дело не в самих пьянках. Когда мы пили… мы общались. О девках, в основном.

Мне вдруг стало его по-настоящему жалко.

— А тут… ни тебе тачек, ни баскетбола, ни фильмов… ни даже настольных игр… одно лишь бухло… и незащищенный секс.

Я не успеваю ничего сказать, так как Бруно продолжает:

— Как вообще люди жили в те времена?

— Не знаю, Бруно, — честно говорю я. — Наверное, тут и правда развлечений не очень много. Разве что… можно… книги читать.

Бруно снова хохочет.

— Ты не от Корделии заразился?

Я тоже улыбаюсь.

— У меня там, — Бруно облизывает губы, — в спальне… три обнаженные бабы. Если хочешь, можешь их навестить.

— Нет, спасибо, — я изображаю улыбку. — Пусть уж твоя спальня остается только твоей.

Морфи задумчиво поднимает глаза к потолку.

— И то верно, — кивает он. — У меня никогда раньше не было сразу с тремя. Это… необычно.

— Я тебя понимаю.

— Нет, не понимаешь, — качает головой мой собеседник. — Но обязательно попробуй! Это трио уже сработалось, и весьма неплохо. Но не исключено, что их ряды уменьшатся.

Мой взгляд резко меняется. В частности, из-за того, что он так спокойно об этом говорит.

— А что? — он улыбается. — Ни одна из них не застрахована. Как и твоя Уэбстер. Так что, — он поднимается с дивана и разминает поясницу, — я бы не стал ждать совершеннолетия, чтобы ей присунуть. Джимми, к примеру, успел натрахаться вдоволь со своей возлюбленной. Так что… мечту, можно сказать, исполнил. Так что и ты не плошай.

И после этих слов он ушел наверх. В комнату, из которой вскоре стали доноситься громкие стоны. Он ушел, оставив меня одного, обнимающегося с собственной одеждой.

Он породил в моей голове мысль, которая теперь зрела и заставляла меня страдать — я действительно осознал, что Эбби (а быть может и я тоже) вряд ли доживет до своего совершеннолетия.

***