Гладиатор

— Моя первая жена была в день нашей свадьбы похищена императором Калигулой, этим сумасшедшим. Три дня и три ночи он держал ее взаперти, изнасиловал, а после этого выгнал и отправил нас обоих в изгнание. При Клавдии нам удалось вернуться в Рим. Клавдий, впрочем, тоже был не совсем в своем уме, да и Нерон мало чем отличается в этом отношении. Слишком много у него повсюду ушей, и это делает его все более непредсказуемым.

— А ведь императору всего тридцать лет!

— Именно поэтому, — с опаской огляделся вокруг Пизон, — его следует устранить. — Он долго смотрел на неподвижно застывшую маску, а затем неуверенно проговорил: — Назови мне свое имя, и тогда я открою тебе одну тайну.

— Хорошо, — ответила маска. — Ты первый!

— Против Нерона, — шепотом заговорил Пизон, — существует заговор, в котором участвуют многие именитые римляне. Мы встречаемся через нерегулярные промежутки времени и каждый раз в новых местах, обсуждаем планы покушения на него. В Риме, однако, к Нерону не подступиться. Он не выпивает ни капли, не съедает ни крошки, если их предварительно не попробует назначенный для этого прислужник. Он избегает встреч с людьми и появляется в театре или цирке только окруженный целым отрядом телохранителей.

— Что же делать?

— Все должно случиться на его пути в цирк. Тогда наши шансы будут наиболее реальными.

— И когда это произойдет?

— Может быть, уже завтра, при открытии игр Аполлона. Во всяком случае, все приготовления закончены… А теперь открой мне свою тайну!

— Хорошо, — ответила так похожая на маленькую девочку женщина. — Отвернись и закрой руками глаза, пока я не позову тебя.

Пизон послушно подчинился. Напрасно он ждал разрешения обернуться. Когда он все же повернул голову, красавица в маске исчезла. Пизон почувствовал, как на него накатила волна страха.

Комната, в которой Вителлий дожидался начала схватки, давно уже стала для него привычной. И все равно белый мрамор пола и стен выглядел холодным и недружелюбным. Лишенные окон стены с закрепленными на них стойками для факелов создавали гнетущую атмосферу усыпальницы — разве что на массажном столе в центре помещения не стоял саркофаг.

— Я ему все кости переломаю! — яростно бросил Вителлий.

Опустив голову, он беспокойно расхаживал по комнате, то и дело нанося кулаками удары воображаемому противнику. Кожа на теле гладиатора поблескивала от масла, бедра его прикрывала повязка, а на ногах были кожаные сандалии, ремешки которых охватывали лодыжки. Ремни с бахромой защищали руки почти до локтя. Ремнями, в которые были вплетены небольшие железные колечки, были обмотаны и кулаки. Легкими движениями танцовщика Вителлий непрерывно переносил тяжесть тела с одной ноги на другую.

Вителлия окружали трое мужчин и женщина: Пиктор, раб Вителлия, выступавший в поединке в качестве секунданта; Поликлит, наставник Вителлия; один из рабов, принадлежащих к лагерю его противника Спикуля, и Мариамна. Раб противника присутствовал здесь по настоянию Вителлия. В свою очередь, он послал своего раба Минуция в лагерь Спикуля, чтобы исключить возможность подвоха. Присутствие женщины было делом крайне необычным, но, поскольку Мариамна заняла теперь место опекуна Вителлия, допустимым.

Никто из присутствовавших в комнате не интересовался тем, что происходило сейчас в цирке Нерона. Женщину и четверых мужчин мало заботило даже то, что в данную минуту там пел сам император. Ведь через несколько мгновений речь будет идти о жизни и смерти гладиатора. Вителлий, от которого не укрылось беспокойство окружающих, постарался приободрить их.

— По-моему, вы тревожитесь больше меня самого. Это самый обычный день в жизни гладиатора. Поверьте, молнии Юпитера нагоняют на меня гораздо больший страх, чем кулаки Спикуля. Молнии Юпитера непредсказуемы, для того же, чтобы справиться с кулаками Спикуля, нужны лишь ловкость и мужество.

С этими словами он снова нанес несколько ударов в воздух.

Слова Вителлия не успокоили, однако, ни Поликлита, сделавшего все, чтобы как можно лучше подготовить к бою своего подопечного, ни Мариамну, которая, призвав к себе распорядителя игр Аррунтия Стеллу, недвусмысленно дала ему понять, что пожелания покойного мужа вовсе не совпадают с ее пожеланиями. Мариамна заявила, что хочет видеть честный бой и что победитель получит полмиллиона сестерциев.

— Тогда пусть все решают их кулаки, — разочарованно произнес Аррунтий, на что Мариамна ответила:

— Как и положено в кулачном бою.

Вителлий сел на массажный стол и протянул наставнику правую ногу. Поликлит натер наждаком кожаные подошвы сандалий гладиатора.

— Ты должен двигаться, словно танцуя, — умоляюще проговорил Поликлит, — пританцовывать, как нубийская шлюха, оставаться все время в движении. Так, чтобы перед противником ни разу не возникла неподвижная цель. Ясно тебе?