Гюго

О родина! Когда без силы
Ты пред тираном пала ниц,
Раздастся песня из могилы
В ответ на стоны из темниц!

Изгнанник, стану я у моря,
Как черный призрак на скале,
И, с гулом волн прибрежных споря,
Мой голос зазвучит во мгле.

И эти яростные звуки
Вокруг сиянье разольют,
Как чьи-то пламенные руки
Мечами сумрак рассекут.

И верю: откликами встретят
Набат моих суровых слов;
Когда ж живые не ответят, —
Восстанут мертвые на зов!

Книга «Возмездие» была крупнейшим поэтическим завоеванием Виктора Гюго. Здесь сплавились воедино реалистическая и романтическая стихии его творчества, сатира и героика, уничтожающий смех и высокая патетика.

Он стремился к тому, чтоб стихи его были понятны массам; выражали их чувства. Живая речь улицы сливается с традиционным языком поэзии. Крепкое бранное слово сочетается с мифологическим образом; призывная ораторская интонация соседствует с озорным мотивом народной песенки.

В этой книге Гюго пошел значительно дальше в разоблачении и срывании масок, чем в памфлете «Наполеон Малый». Взгляд его на события стал глубже и проницательнее. Он клеймит душителей Франции, продажных корыстолюбцев, рвущихся к власти и барышам, топчущих народ, позорящих родину. И главарь этой «банды» уже не грандиозная личность, а жалкий шут, напяливший императорскую корону.

Стихи «Возмездия», родившиеся как непосредственный отклик на события своего времени, не ушли в прошлое вместе с этими событиями. Стихи Гюго вдохновляли последующие литературные поколения Франции.

Через полстолетия стихи «Возмездия» охотно перечитывал В. И. Ленин.

Виднейший деятель Французской коммунистической партии Марсель Кашен считает «Возмездие» одной из самых блестящих сатир, какие были созданы в мировой поэзии всех времен.

* * *

Раннее утро. Часы тишины и свежести. Все в доме еще спят, а он стоит у своего пюпитра и пишет. Пишет быстро, почти без помарок. Стихи сложились у него в голове во время вчерашней прогулки у моря.

В открытое окно влетает свежий ветер и шевелит бумаги на столе. Дом, в котором поселилась семья Гюго, называется Марин-террас. На Джерси все дома имеют свои названия. Белый домик в форме куба. Терраса смотрит на море. В маленьком саду распускаются цветы. Джерси — это остров роз. Розы здесь всюду.

Дом просыпается. За стеной раздаются звуки фортепьяно. Это юная Адель. Она, как только встанет, сразу же за музыку.

В одиннадцать утра семья собирается за завтраком: поэт, его жена, два сына, дочь и Огюст Вакери, который добровольно разделяет с ними изгнание. Он как бы занял в семье место своего погибшего брата, мужа Леопольдины.

Госпожа Гюго с тревогой глядит на дочь. Как Дэдэ бледна и грустна! Ей, бедняжке, невесело в ссылке: ни общества, ни подруг, ни развлечений, ничего, кроме фортепьяно. И младший сын тоже сумрачен. Он позже всех приехал на Джерси, задержался в Париже, не хотел расставаться со своей подругой, актрисой варьете, и привез ее с собой сюда. Отцу пришлось пустить в ход все свое умение разговаривать с женщинами, чтобы убедить мадемуазель Анаис, что она вовсе не создана для ссылки. И она уехала. Франсуа Виктор был в отчаянии. Потом немного успокоился, начал работать над историей острова Джерси и переводить на французский язык Шекспира.

Все в их семье пишут. Шарль пишет романы, Огюст Вакери — стихи, юная Адель — дневники, а госпожа Гюго принялась за книгу о жизни своего мужа. Ведь она самый близкий свидетель его жизни. По утрам за завтраком она обычно расспрашивает его, он рассказывает ей о своем детстве, юности, и она сразу же делает заметки. Кроме того, она пользуется письмами, воспоминаниями близких и своими собственными. Эта работа займет у нее немало лет, она и не хочет слишком торопиться.

После завтрака Гюго отправляется на прогулку. К нему обычно присоединяется Жюльетта Друэ или сын Шарль с фотографическим аппаратом. В солнечные дни они делают снимки. И отец и сын увлекаются фотографией.