Гитлер. Неотвратимость судьбы

По сути дела то же самое будет происходить и в СССР, где уже с 1929 года все часы будут сверяться по сталинским. Однако в отличие от красного императора Гитлер сумел в кратчайшие сроки дать измученным республикой немцам достойную жизнь. Как и всякий диктатор, он тоже будет уничтожать инакомыслящих и наказывать за малейшую провинность, но в то же время в Германии никогда не будет войны против собственного народа, и в концлагерях не будут томиться сотни тысяч людей, вся вина которых будет заключаться только в том, что гигантские стройки социализма будут нуждаться в бесплатной рабочей силе.

* * *

Делая ставку на средний класс, Гитлер не собирался ограничивать круг своих сторонников только мелкими буржуа. В стране хватало деклассированных элементов, и многие свои кадры Гитлер вербовал на улице и в преступном мире. И привыкшие к светлым залам социал-демократы очень неуютно чувствовали себя на улицах, где их встречали громилы и убийцы. Единственными, кто мог соперничать с нацистами в темных переулках, были коммунисты, чей контингент мало чем отличался, а зачастую и превосходил гитлеровских боевиков.

Недалеко ушла от рядовых исполнителей и верхушка нацистской партии. Дитрих Эккарт был наркоманом. Близкий к Гитлеру Шейбнер-Рихтер служил в царской охранке. Что же касается главного покровителя Гитлера Эрнста Рема, то в уголовном мире Мюнхена он давно был своим человеком; правой рукой известного своей нетрадиционной сексуальной ориентацией бравого капитана был убийца и шантажист Хейнес. «Подлец» Эссер, живший на содержании у своих многочисленных поклонниц, был великим мастером устраивать драки в еврейских кварталах. Учитель начальных классов Юлиус Штрайхер, единственный в партии человек, который мог сравниться с Гитлером и Эссером в умении говорить, в молодости был осужден за изнасилование четырехлетней девочки. Он никогда не расставался с хлыстом и являлся основателем самой крикливой антисемитской газеты, в которой публиковал чудовищные истории о совершаемых евреями ритуальных убийствах, зверствах и сексуальных преступлениях. Гитлера постоянно просили избавиться от этой далеко не самой сладкой парочки, однако тот долго не сдавался. И если с Эссером он в конце концов расстанется, то Штрайхер продержится долго.

Эта традиция будет продолжаться и дальше, и пришедшие на смену люди мало чем будут отличаться от своих предшественников. Руководитель «Трудового фронта» Роберт Лей был хроническим алкоголиком. Второй человек в Третьем рейхе Герман Геринг чуть ли не всю жизнь просидел «на игле», а таинственный Мартин Борман начал карьеру в 20-х годах с организации зверского убийства.

Конечно, такой подбор кадров, напрочь лишенных того предрассудка, который у нормальных людей назывался совестью, был не случаен. «Подобные элементы, — писал сам Гитлер, — никчемные в годы затишья, совершенно преображаются в период бурь… Один такой стоит полусотни почетных буржуа. С какой слепой верой следовали они за мной! По сути говоря, они не что иное, как взрослые дети… Во время войны эти парни разили штыком и швыряли гранаты. То были простейшие существа, сработанные из единой породы. Они не могли допустить, чтобы страна оказалась запродана этим мерзавцам, этим продуктам крушения. С самого начала я понял, что партию можно создать именно из таких людей».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В начале августа 1920 года Гитлер вместе с Дрекслером отправился в Зальцбург, где состоялся съезд национал-социалистических партий Германии, Австрии и Богемии. На партийном собрании Адольф не выступал, и мюнхенцев в президиуме представлял Дрекслер. В результате поездки их партия стала членом «межгосударственной канцелярии национал-социалистической партии немецкого народа». «Канцелярия» оказалась мертворожденной, а вот лидера национал-социалистов из богемских провинций Рудольфа Юнга Гитлер послушал с удовольствием.

В своих пространных выступлениях на съезде Юнг не оставил камня на камне от международной демократии и убедительно доказал, что она является политическим продуктом еврейского духа и именно поэтому надо раз и навсегда отказаться от парламентаризма. Юнг четко обозначил главных виновников слабости Германии — самую сильную в мире немецкую социал-демократию и мощную клерикальную партию вкупе с сильным влиянием еврейского свободомыслия. Таким образом то, что жило лишь в смутных представлениях Гитлера, наконец-то обрело четкую форму.

На стороне Антанты, вещал Юнг, стоял индивидуализм, в то время как на стороне Германии — социализм. Что же касается марксизма, то он являлся самой обыкновенной карикатурой на социализм. «Социализм, — говорил Юнг, — есть не что иное, как общее творчество, общая воля и национальный характер германцев, дух германского народа, который заключался во взглядах на труд как на нравственный долг!». Более того, социализм, по его глубокому убеждению, носил настолько немецкий характер, что даже при Вильгельме II Германия была «единственным государством, в котором, можно сказать, социализм осуществлялся во имя самого государства».