Гитлер. Неотвратимость судьбы

«Волчье логово» было построено недалеко от Кенигсберга. Для обеспечения большей безопасности Ставки Р. Гейдрих предложил использовать оккультные центры, расположенные в Кенигсберге. Вскоре рейхсфюрер получил разработку тайной операции под кодовым наименованием «Мандала». «Мандалой», или «санскритским кругом», буддисты считали некую символическую диаграмму, используемую при их священных обрядах. В более широком смысле «Мандала» олицетворяла собой подобие священного пространства Вселенной, где обитали боги и сходились в одной точке различные вселенские силы. На основе этого принципа обычно планировалась застройка дацанов — буддийских монастырей — и даже жилых кварталов. Точно так же, в соответствии с «Мандалой», специалисты из секретного оккультного эсэсовского центра «Кенигсберг-13» предложили расположить все постройки полевой Ставки фюрера.

Весной 1940 года гауптман Отто Ренц, опытный геодезист и всесторонне проверенный спецслужбами нацист, был послан в Тибет. Ренц прекрасно справился с заданием и в начале лета 1940 года привез в Берлин точный план расположенного на высоте около 5000 метров высокогорного дацана — буддийского монастыря «Хранимый Небом», где поклонялись культу ламаистского святого Цзонкабу.

Можно по-разному относиться ко всей этой мифической истории, но за весь период Второй мировой войны на территорию «Вольфшанце» не упала ни одна авиабомба. И это при том, что полевую Ставку фюрера искали разведки всех стран антигитлеровской коалиции. Над ней не раз кружили вражеские бомбардировщики, штурмовики и самолеты-разведчики. А та взорвется в здании, построенном вне чертежа магической «Мандалы».

20 июля 1944 года унтер-офицер Карл Фишер получил приказание встретить на аэродроме полковника фон Штауффенберга и доставить его в расположение Ставки. В 8.30 Фишер направился на аэродром на открытом «мерседесе». В 10 часов 15 минут на аэродроме приземлился «Хе-111», и из него вышло несколько офицеров, среди которых находился и фон Штауффенберг. Его сопровождал адъютант обер-лейтенант Вернер фон Фаефтен. Граф сел в машину рядом с водителем, адъютант устроился на заднем сиденье, и автомобиль покатил в сторону Ставки. За всю дорогу думавший о чем-то своем фон Штауффенберг не обронил ни слова. Ему было не до разговоров: в его портфеле лежали две мощные бомбы, и через час ему предстояло самое рискованное и ответственное в его жизни предприятие.

На совещании в Ставке фюрера в этот день намечалось обсуждение наступления Красной Армии в Галиции, и графу надлежало доложить о ходе работ по формированию частей так называемой внутренней армии, которые должны были принимать участие в обороне каждого населенного пункта.

Полковник фон Штауффенберг вез взрывное устройство, начиненное экзогеном — взрывчаткой большой мощности английского производства. Кое-кто и по сей день считает, что она попала к графу из абвера, глава которого адмирал Вильгельм Канарис тайно поддерживал заговорщиков. Есть версия и о том, что взрывчаткой снабдил полковника генерал фон Тресков, в подчинении которого находилось специальное подразделение, работавшее со взрывчатыми веществами всех армий мира и практически никому не подотчетное в расходовании взрывчатых средств.

В 10.30 машина остановилась у контрольно-пропускного пункта под кодовым названием «Запад». Документы прилетевших в Ставку из Берлина офицеров были в полном порядке, и они направились к резиденции генерал-фельдмаршала Нейтеля. Около полудня к офицерам вышел начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами генерал-фельдмаршал Кейтель и сообщил:

— Совещание начнется в 12.30. Убедительно прошу при выступлениях укладываться в отведенное вам время. На 14 часов 30 минут у фюрера назначена встреча с прибывающим в Ставку Муссолини, недавно освобожденным из-под ареста в Италии. Не сомневаюсь, что большинство присутствующих господ офицеров уже слышало об этой, успевшей начать обрастать разного рода легендами, операции немецких десантников.

— Я могу отлучиться? — спросил фон Штауффенберг. — Мне бы хотелось привести себя в порядок после дороги.

Кейтель кивнул, фон Штауффенберг вышел в одну из смежных комнат, открыл портфель и поставил взрывное устройство на нужное время. В конференц-зал граф вернулся, когда совещание уже началось. Из-за жары совещание решили проводить не в подземном бункере, а в резиденции Кейтеля. Генерал Хойзингер докладывал о положении на фронтах. Фон Штауффенберг прошел на свободное место рядом с Гитлером и положил свой портфель на стул. Послушав докладчика, граф негромко сказал Кейтелю:

— Мне надо срочно позвонить в Берлин…

— Что-нибудь произошло? — взглянул на него Кейтель.

— Служебные дела…

— Идите, — кивнул Кейтель.

Как только фон Штауффенберг вышел, один из офицеров снял со стола оставленный фон Штауффенбергом портфель и поставил его под стол, чтобы тот не мешал работе с разложенными на столе бумагами. Через две минуты раздался сильный взрыв, разнесший стены и крышу; на присутствующих в комнате посыпались горевшие обломки.