Гитлер. Неотвратимость судьбы

Однако самым интересным во всей этой истории было то, что в Линце Гитлер встретился с тем самым Кубицеком, с которым когда-то снимал квартиру в Вене. Тот кинулся к «старому приятелю» и даже попытался обнять его, но фюрер повел себя настолько холодно, что у того опустились руки. Перекинувшись несколькими ничего не значащими фразами, Гитлер посоветовал ему «поменьше вспоминать и еще меньше болтать». Судя по всему, Гитлера совсем не радовали воспоминания, какие пробудил в нем бывший товарищ. И он не хотел, чтобы о них знали другие.

А затем случилось то, что должно было случиться. Гитлер отказался от своего намерения посадить в Вене марионеточное правительство во главе с Зейсс-Инквартом и включил Австрию в состав рейха. Зейсс-Инкварту не оставалось ничего другого, как только согласно кивнуть головой, прочитав первую статью нового закона, которая гласила: «Австрия является частью рейха…»

Англия и Франция, гаранты независимости Австрии, и не подумали защищать ее. Они лишь стыдливо осудили «германское давление» на Австрию. А вот Сталин не смолчал. Советское правительство заявило о потере австрийским народом независимости и о нависшей над Европой опасности и предложило обсудить создавшееся положение в рамках Лиги Наций или вне ее.

Лондон выступил против инициативы Сталина по поводу аншлюса Австрии, заявив, что «созыв предлагаемой конференции для принятия согласованных действий против агрессии не обязательно окажет благоприятное воздействие на перспективы европейского мира». Но даже столь решительная позиция Англии не привела к желаемому результату: Гитлер и не думал подписывать с ней какое-либо соглашение. Тогда Чемберлен пошел на обходный маневр, подписав «добрососедское» соглашение с фашистской Италией и пойдя на серьезные политические уступки. Они не только признали захват Италией Эфиопии, но и дали свое согласие на то, что «итальянские добровольцы» будут выведены из Испании без точно установленного срока.

Очевидно, Сталин догадывался, что после столь удачно запущенных фюрером первых пробных шаров в Рейнской области и Австрии следующим его «приобретением» станет Чехословакия. Именно она должна стать разменной монетой в большой политической игре западных государств. Помимо всего прочего Чехословакия являлась главным препятствием для похода на Восток. Так называемый Богемский четырехугольник, расположенный на границах Богемии — Моравии, представлял собой превосходную естественную оборонительную позицию и служил ключом к господству над Центральной Европой. Чехословакия имела прекрасно вооруженную и обученную армию и великолепные оборонные заводы «Шкода», а ее оборонительные сооружения можно было сравнить со знаменитой французской линией Мажино. Конечно же Гитлер с открытием зеленой улицы на Восток очень надеялся на использование военных заводов Чехословакии для вооружения своей армии. Понимал Сталин и то, что после захвата являвшейся воротами в Центральную Европу Чехословакии равновесие сил в ней нарушится и немецкие войска окажутся в опасной близости от советских границ.

Как и Франция, СССР был связан с Прагой договором о взаимопомощи в случае нападения, но вот как этот договор мог быть осуществлен, Сталин не знал, поскольку Советский Союз не имел общей границы ни с Чехословакией, ни с Германией. Когда его спрашивали об этом, он весьма туманно намекал на создание какого-то одному ему пока известного таинственного коридора. А где этот самый загадочный коридор начинался и кончался, так навсегда и осталось тайной.

Но все это было по большому счету лирикой. Сталин прекрасно понимал, что ни Советский Союз, ни тем более Франция и не подумают вступаться за обреченную на заклание фюреру Чехословакию. Он предложил Лондону и Парижу собраться за круглым столом и договориться о коллективных действиях. Французы не ответили ему вообще. Англичане же ответили отказом, объяснив, что созыв подобной конференции может спровоцировать Гитлера и расколоть пока еще мирную Европу. Через своего посла в Праге Сталин сообщил Бенешу о готовности предпринять необходимые шаги для обеспечения безопасности его страны, но,только при условии, если Франция тоже выступит с подобными предложениями.

Бенеш пошел еще дальше и настоял на том, чтобы в советско-чехословацкий договор был внесен пункт, согласно которому Советский Союз мог прийти на помощь его стране только при непременном выполнении подобных обязательств Францией. Судя по всему, чехословацкий президент очень опасался того, что в случае чего его стране придется принимать участие в войне на стороне СССР без Франции.