Гитлер. Неотвратимость судьбы

Пока Гитлер был пусть и весьма влиятельным, но всего-навсего лидером политической партии, он вел в общем-то обычный образ жизни: посещал мюнхенские кафе и жил в огромной, но достаточно обыкновенной квартире. Но как только он пришел к власти, все изменилось. В Берлине он обитал в настоящем дворце, министры, дипломаты, генералы, промышленные магнаты почтительно приветствовали его, солдаты при появлении брали на караул, а государственные деятели со всего мира искали с ним знакомства.

Все газеты наперебой писали о роскошных торжественных приемах и официальных мероприятиях в Берлине, на которых присутствовал неизменно одетый во фрак Гитлер. Он презирал эту слишком роскошную, по его мнению, одежду, но хотел доказать всем, кто считал его выскочкой, что может одеваться не менее элегантно, чем они. Этим он вызывал неприязнь грубых штурмовиков и некоторых товарищей по партии, ненавидевших лакированные штиблеты и черные костюмы.

Фюрера часто видели в окружении красивых женщин, среди которых он с некоторых пор стал отдавать предпочтение знаменитым актрисам Ольге Чеховой и Лили Дагобер. На одном из приемов он предложил Чеховой руку, посадил ее рядом с собой и весь вечер ухаживал за ней. Сплетен он не боялся. Они, справедливо считал Гитлер, только усиливают внимание к его персоне, повышают авторитет, тешат самолюбие, а главное — позволяют скрывать от всего мира подлинный интерес к той единственной женщине, которая была на тот момент его фавориткой.

После прихода к власти он проживал в квартире статс-секретаря Ламмер-са на шестом этаже Имперской канцелярии. Его личным камердинером был Карл Вильгельм Краузе, который довольно подробно описал образ жизни и привычки своего хозяина.

Гитлер просыпался довольно поздно и завтракал прямо в постели. Он с удовольствием выпивал две чашки теплого молока, заедая его кексом «Лейбниц» и измельченным шоколадом. И это несмотря на все предупреждения врачей, убеждавших фюрера, что подобный завтрак представлял для него самый настоящий яд, так как вызывал вздутие живота и запоры. Однако Гитлер не слушал своих эскулапов, хотя довольно часто и мучился от желудочных колик.

На утренний туалет фюрер тратил ровно 22 минуты, и Краузе всегда удивлялся тому, что никогда никуда не спешивший фюрер укладывался именно в это время. Брился он сам и особенно тщательно ухаживал за усами, обработку которых не доверял никому. Уже в то время его усы стали отличительной чертой на карикатурах, однако сам Гитлер и не думал изменять их форму. И напрасно его друг Путци называл их ужасными и уговаривал Гитлера или сбрить их, или отпустить такие, какие были на картинах Ван Дейка, считая, что они придадут лицу Гитлеру более выразительные черты. Гитлер только отмахивался.

— Бросьте! — улыбался он. — И запомните, что именно мои усы в один прекрасный день станут модой для всей Европы!

Для Европы они модой не стали, а вот мелкие нацисты с удовольствием носили усы а-ля фюрер, и, как это ни удивительно, чаще всего их приверженцами становились учителя национал-социалистских народных школ. Что же касается ближайшего окружения Гитлера, то такими усами могли похвастаться только Герман Эссер и личный шофер фюрера Юлиус Шрекк.

А вот с одеждой у фюрера было, надо заметить, не очень. По словам того же Краузе, в 1934 году Гитлер имел всего один фрак, один смокинг, одну визитку, один костюм для вечернего чаепития, один коричневый, один синий и один светлый уличные костюмы. Помимо штатской одежды Гитлер имел пять форменных мундиров, два из них — с ремнем или портупеей и пряжкой-символом, на которой было выбито: «С нами Бог». К этим мундирам у Гитлера было три пары черных брюк и две пары галифе для ношения с сапогами.

Как это ни удивительно для всегда любившего хорошую одежду и с младых ногтей слывшего франтом фюрера, его уличные костюмы были настолько поношены, что в них постеснялся бы выйти в свет даже мелкий чиновник. В конце концов дело дошло до того, что жена известного архитектора Людвига Трооста и Марта Геббельс с огромным трудом уговорили Гитлера обратить более пристальное внимание на свой внешний вид. Но даже им не удалось заставить бывшего записного франта одеваться модно, и Гитлер по-прежнему предпочитал закрытые двубортные пиджаки, сшитые далеко не лучшими портными. И если бы его старый приятель по Мюнхену портной, у которого Гитлер в свое время снимал квартиру, увидел их, он бы очень удивился тому, что его имевший прекрасный вкус герр Адольф мог щеголять в столь непрофессионально сшитых костюмах.

Фуражки фюрера были тоже далеко не лучшего качества и вызывали у Евы Браун содрогание. Она не уставала говорить, что в своих фуражках Гитлер похож скорее на почтальона или начальника железнодорожной станции, но не на первое лицо государства. Одно время она чуть ли не каждый день настаивала на смене этих ужасных головных уборов с длинными козырьками. Однако Гитлер объяснял свою любовь к большим козырькам тем повышенным раздражением зрения, каким он страдал после своего уже ставшего знаменитым отравления газом во время Первой мировой войны.