Читаем Гитлер на тысячу лет полностью

И, повторю, в том, что мне это не удалось, прежде всего и более всего виноват Гитлер, который перешёл от стадии внутреннего переустройства Райха к стадии выдвижения международных требований, что заставило многих наших избирателей испуганно вернуться под крыло старорежимных партий. В начале 1937 г. напряжение в Европе опасно возросло благодаря непрерывной усиливающейся браваде со стороны французского Народного Фронта. Гитлер отвечал на выпады своих врагов всё более яростными проклятиями, всё более жёстким сарказмом, всё более прямыми угрозами.

За шесть месяцев Европа разделилась на два лагеря. Это был не добровольный, а вынужденный выбор. Нас, не имевших никаких, ни политических, ни финансовых связей с Третьим Райхом, чуть ли не силой заставили встать на сторону немцев, несмотря на всё наше нежелание присоединяться к ним.

Я до сих пор помню, как покидая митинг левых зимой 1936–1937 г., впервые услышал фразу брошенную мне в спину одним красным манифестантом: «Убирайся в свой Берлин!». Это была абсолютная клевета. Тем не менее, обеспокоенный я обратился к присутствующим там моим друзьям: «Это плохой знак, этот крик». На следующий день вся марксистская пресса повторяла то же самое. С тех пор, несмотря на наши непрекращающиеся протесты, нас занесли в список людей Берлина!

Но настоящая катастрофа состояла в том, что Гитлер, разозлённый проводимой против него компанией, начал терять терпение, злиться, нападать первым!

И каждый очередной его бросок, будь то в сторону австрийского Дуная, судетских гор или прекрасных барочных мостов Праги, словно автоматически приходился на самый разгар избирательной кампании РЕКСа, что плохо способствовало тому, чтобы окончательно перетянуть бельгийцев на нашу сторону.

По вполне понятным причинам Бельгия сохранила ужасные воспоминания о несправедливом и жёстоком вторжении 1914 г. Поэтому каждое военное вторжение Новой Германии в соседнюю страну, даже мирное, даже воспринятое с восторгом, как это было, например, в Австрии, повергало бельгийских избирателей в состояние транса.

«Убирайтесь в Берлин!» — хором кричали нам крайне-левые пропагандисты, прекрасно понимая силу воздействия этого лозунга как на валлонских, так и на фламандских избирателей! И они трусливо бросали нам в лицо эту клевету, уверенные в своей безнаказанности. «Убирайтесь в Берлин!», в то время как этот самый Берлин своими военными действиями неизменно ввергал в панику наших потенциальных избирателей в самый решающий момент избирательной компании.

Когда в 1937 г. я уговорил бельгийского премьер-министра Ван Зеланда провести избирательный плебисцит в Брюсселе, яростный вопль «Убирайтесь в Берлин!» преследовал нас на протяжении всей кампании. А завершилась она чудовищным ударом, который нанёс мне малинский архиепископ, использовав свой архиепископский посох как приклад ружья, настроенный против Гитлера ещё более решительно, чем даже Леон Блюм и все вместе взятые еврейские организации.

Кардинал Ван Рей был здоровым, грубо отёсанным фламандским крестьянином, «молчуном» и упрямцем, из-под облачения которого доносился густой, стойкий запах. Кто-то из недолюбливающих его прихожан окрестил его Носорогом. Лига защиты животных скромно промолчала по этому поводу.

Его архиепископский дворец, наводящий удручающую тоску, наводняла горбатая, косая, хромая, мрачная и молчаливая челядь, нанятая за гроши. Перед начищенной воском деревянной парадной лестницей кудахтала разношёрстная домашняя птица.

«Мои цыпочки» — угрюмо бормотал архиепископ без какой-либо задней мысли.

Это было единственное зрелище, которое он позволял себе в качестве развлечения.

Он обращался со своей паствой как фельдфебель армии Фридриха Великого с нерадивыми новобранцами. При малейшем нарушении дисциплины он заставлял своих братьев-монахов с покаянным видом простираться ниц перед столом своего начальника, своей священной туфлей отпихивая всякого, кто осмеливался предстать перед ним иначе, как со склонённой головой и глазами опущенными долу. Сегодня из него сделали бы чучело и предварительно обработав, чтобы отбить присущую ему вонь, поместили бы в музей. Но тогда он царил.

Помимо его каменной непробиваемости по отношению к неверующим, которая с духовной точки зрения, казалась мне чудовищно-карикатурной, мы с ним повздорили по поводу одной курочки, курочки не простой, а золотой; причём, судя по размеру тех золотых яиц, которые она несла, это была уже не курица, а целый страус.

Речь шла о миллионах франках, украденных у бельгийского государства. Я в высшей степени настроил против себя Его Высокопреосвященство, разоблачив — среди многих других — финансово-политическую афёру, в которую с самого начала была замешана одна гнусная мелкая банковская акула по имени Филипс (Philips), гном с багровым лицом и огромным сизым, бугорчатым носом, увенчанным фиолетовой бородавкой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии